Псевдоним - подпись, которой автор заменяет свое настоящее имя. В переводе с греческого языка слово псевдоним (pseudos и onyma) означает «носящий вымышленное имя». Многие писатели и поэты по разным причинам печатали свои произведения под псевдонимом. Самым изобретательным в придумывании псевдонимов был Антон Павлович Чехов, который писал литератору Билибину: «Фамилию я отдал медицине, с которою не расстанусь до гробовой доски. С литературой же мне рано или поздно придется расстаться. Во-вторых, медицина, которая мнит себя быть серьезной, и игра в литературу должны иметь разные клички». (из книги: Дмитриев В. Г. Скрывшие свое имя. — М.: Наука, 1980).
Ни у кого из писателей не было столько «вторых имен», как у Чехова. Всего известно свыше 50 чеховских псевдонимов .
В указателе псевдонимов Чехова встречаются такие: А.П.; Антоша; Антоша Чехонте; А-н Ч-те; Ан. Ч.; Ан, Ч-е; Анче; Ан. Че-в; А.Ч; А. Че; А. Чехонте; Г. Балдастов; Макар Балдастов; Брат моего брата; Врач без пациентов; Вспыльчивый человек; Гайка № 6; Гайка №9; Грач; Дон-Антонио Чехонте; Дяденька; Кисляев; М. Ковров; Крапива; Лаэрт; Прозаический поэт; полковник Кочкарев, Пурселепетанов; Рувер; Рувер и Ревур; С. Б. Ч.; Улисс; Ц; Ч. Б С.; Ч. без С.; Человек без селезенки; Ч. Хонте; Шампанский; Юный старец; «...въ»; Z.Юмористические подписи и псевдонимы Чехова: Акакий Тарантулов, Некто, Шиллер Шекспирович Гете, Архип Индейкин; Василий Спиридонов Сволачев; Известный; Индейкин; Н. Захарьева; Петухов; Смирнова.
Первое место в ряду использованных писателем псевдонимов занимает подпись Антоша Чехонте. Он стал основным псевдонимом Чехова-юмориста. Именно с этой подписью молодой студент-медик рассылал в юмористические журналы свои первые произведения. Он не только употреблял этот псевдоним в журналах и газетах, но и поставил его на обложке двух первых авторских сборников («Сказки Мельпомены», 1884, и «Пестрые рассказы», 1886).Исследователи литературного наследия писателя полагают, что псевдоним Антоша Чехонте (варианты: Антоша Ч***, А-н Ч-те, Анче, А.Чехонте, Чехонте, Дон Антонио Чехонте, Ч. Хонте и т.д.) возник, когда Чехов учился в таганрогской гимназии, где законоучитель гимназии Покровский любил переиначивать фамилии учеников.Шуточное письмо в редакцию «Осколков» Чехов подписал «полковник Кочкарев» (гибрид полковника Кошкарева из «Мертвых душ» и Кочкарева из «Женитьбы» Гоголя).Происхождение псевдонима Брат моего брата исследователи связывают с тем, что с 1883 года Чехов стал печататься в тех же юмористических журналах, в которых до него выступал его старший брат Александр. Чтобы не создавать путаницы Чехов на титульном листе своей книги «В сумерках» (1887) написал фамилию с уточненными инициалами: «Ан. П. Чехов». А потом стал подписываться Брат моего брата.Остальные псевдонимы Чехова были, как правило, недолговечны и применялись исключительно для комического эффекта: Макар Балдастов, Врач без пациентов, Гайка № 6, Гайка № 9, Крапива, Прозаический поэт, Рувер, Шампанский и т.п.
И только псевдоним Человек без селезенки имел серьезную семантическую составляющую «медицинского» характера. Им Чехов пользовался более десяти лет. Под этим псевдонимом (и его вариантами: Ч. без С., Ч.Б.С., С.Б.Ч.) вышло 119 рассказов и юморесок и 5 статей и фельетонов. Необычный чеховский псевдоним, считают ученые, зародился на медицинском факультете Московского университета, где самым сложным курсом считался курс анатомии, с которым, возможно, и связано сочетание Человек без селезенки.
А
нтон Чехов, писатель с образованием врача, создал более 300 произведений. В наши дни его пьесы ставят и экранизируют не только в России, но и за рубежом. В своих текстах Чехов поднимал самые разные темы, но вот о самом себе писать не любил. Как сказал он однажды: «у меня болезнь - автобиографофобия».
На крыльце дома Корнеева, на Садово-Кудринской улице в Москве, весна, 1890. Стоят: А.И.Иваненко, И.П.Чехов, П.Е.Чехов, А.Корнеев. Сидят: М.Корнеева, М.П.Чехов, Л.С.Мизинова, М.П.Чехова, А.П.Чехов, Е.Я.Чехова. Фотография: anton-chehov.info
Слева направо, стоят: Иван, Антон, Николай, Александр и М. Г. Чехов (дядя писателя); сидят: Михаил, Мария, П. Е. Чехов, Е. Я. Чехова, Л. П. Чехова (тетя писателя), Георгий Чехов (двоюродный брат писателя). Фотография С. С. Исаковича, Таганрог, 1874. Фотография: anton-chehov.info
Антон Чехов родился в большой семье в Таганроге. Его отец, Павел Егорович, сначала гонял продавать быков из Воронежской губернии в Москву, а в 1858 году стал купцом третьей гильдии. В браке с Евгенией Морозовой у них родилось шестеро детей, сам Антон был третьим.
В 1890 году Антон Чехов снова отправился путешествовать, на этот раз по Западной Европе. Писатель побывал в Вене, Болонье, Венеции, Неаполе, где он поднимался на Везувий, в Париже и других городах.
Одно могу сказать: замечательнее Венеции я в своей жизни городов не видел. Это сплошное очарование, блеск, радость жизни.
Из письма Антона Чехова брату Ивану, 1891 год
В марте 1892 года Чехов купил имение в подмосковном Мелихове . Там он открыл медицинский пункт, построил три школы и колокольню, помогал прокладывать шоссейную дорогу и, разумеется, лечил больных. Во время голода, который свирепствовал в Мелихове в эти годы, писатель собирал пожертвования для голодающих, а во время холеры работал санитарным врачом от земства: в его участке было 25 деревень, четыре фабрики и монастырь.
Врачебная практика отнимала много сил и времени, но именно в Мелихове Чехов написал свои самые известные произведения: пьесу «Чайка» , повесть «Палата № 6», рассказы «Дом с мезонином» и «Человек в футляре » - всего около 40 значительных произведений.
… Семь лет «мелиховского сидения» не прошли для него даром. Они наложили на его произведения этого периода свой особый отпечаток, особый колорит. Это влияние признавал и он сам. Достаточно вспомнить об его «Мужиках» и «В овраге», где на каждой странице сквозят мелиховские картины и персонажи.
Из воспоминаний брата писателя Михаила Чехова
Современники нередко называли Чехова «Поэтом Сумерек». Его творчество многие считали пессимистическим и упадническим, существовал даже термин «чеховские настроения». Писателя удивляли такие комментарии, как он вспоминал: «Какой я «хмурый человек», какая я «холодная кровь», как называют меня критики? Какой я «пессимист»? Ведь из моих вещей самый любимый мой рассказ - «Студент». И слово-то противное: «пессимист»...»
«Несравненный художник жизни»
Из письма Антона Чехова своему редактору, 1892 год
В последние годы жизни у Чехова обострился туберкулез, поэтому врачи настояли на переезде литератора на Юг. Сначала он жил в Ницце, потом в Париже, а в сентябре 1898 года обосновался в Ялте. Там он построил дачу , работал в местном Попечительстве о приезжих больных.
В этом же году писатель познакомился со своей будущей женой - актрисой Ольгой Книппер. Впервые он увидел ее на репетиции в Московском Художественном театре . В 1901 году они поженились. Актриса была примой труппы МХТ, поэтому не могла надолго уезжать из Москвы. Там же были и все знакомые Чехова, друзья и издатели, а он оставался в Ялте и работал над пьесой «Три сестры» , рассказом «Дама с собачкой» и повестью «В овраге». Теплые и трепетные отношения с женой Чехов сохранял по переписке - они отправили друг другу более 800 писем и телеграмм.
Милюся моя, здравствуй! В письме своем ты сердишься, что я пишу тебе помалу. Но зато ведь я пишу тебе часто! <...> Пиши мне почаще, не скупись. За это я тебя награжу, я тебя буду любить свирепо, как араб. Прощай, Оля, будь здорова и весела. Не забывай, пиши и почаще вспоминай твоего Antoine.
Книпшиц милая, в последнем номере «Нивы» изображен ваш театр, между прочим, ты, Мария Фед. и Савицкая. Ты вышла лучше, чем где-либо. Этот номер стоит того, чтобы купить его и спрятать на память. Между прочим, найдешь там и академиков; меня с очень толстым носом. <...> О, дуся моя, дуся, хорошая моя! Рассчитывал засесть без тебя за стол и начать работать, но по-прежнему ничего не делаю и чувствую себя не совсем важно. Имей в виду, скоро приеду, веди себя хорошо. Целую тебя крепко. Твой Antonio.
Последним произведением драматурга стала пьеса «Вишневый сад» . Летом 1904 года он отправился на горный курорт в немецкий город Баденвайлер лечить легкие. Но местный доктор обнаружил, что состояние сердца писателя значительно ухудшилось. По воспоминаниям жены, в ночь с 1 на 2 июля Чехов проснулся, первый раз в жизни сам попросил послать за доктором и сказал: «Давно я не пил шампанского...» После чего писатель вновь лег спать - и уже не проснулся. Утром 5 июля гроб с телом Чехова отправили в Москву. Его похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве. Ольга Книппер-Чехова пережила мужа на 55 лет.
А. П. Чехову суждено было остаться загадкой для своих современников, у которых на глазах происходило нечто в высшей степени странное. Весельчак Антоша Чехонте, сотрудник юмористических газетенок и журналов, одни названия которых настраивали на иронически снисходительный лад ("Будильник", "Стрекоза", "Осколки", "Мирской толк", "Волна", "Развлечение"), становился грустно сосредоточенным Чеховым, властителем дум целого поколения.
Писатель выступал под множеством псевдонимов. Одни хранили тепло домашнего очага и были понятны только близким людям: "Антоша" (так звали его в семье), "Чехонте" (прозвище Чехова, еще подростка, в таганрогской гимназии), "Брат моего брата" (намек на старшего брата Александра, который и ввел его в литературу). Другие ("Человек без селезенки", "Врач без пациентов") отразили увлечение медициной. Третьи были результатом неистощимой игры воображения: "Прозаический поэт", "Старый грешник", "Вспыльчивый человек", "Грач", "Крапива", "Гайка", "Улисс", "Лаэрт", "Шампанский", "Юный старец", "Макар Балластов" и просто "Г. (господин) Балластов". В "Правилах для начинающих авторов" (1885) под номером 15 значилось: "Написавши, подпишись. Если не гонишься за известностью и боишься, чтобы тебя не побили, употреби псевдоним".
Однако уже в раннем творчестве Чехова заметна некоторая двойственность. Чехонте не так прост, как кажется. Известный исследователь наследия писателя З. С. Паперный говорит: "Это Чехонте, но все-таки уже Чехов". Правда, это слова о чеховской драматургии, но то же самое следует сказать и о его ранней прозе. Здесь бьет ключом молодая энергия. Образы теснятся пестрой и веселой толпой. Автор не прочь посмеяться над парикмахером, который, узнав, что его невеста просватана за другого, оставляет голову клиента остриженной наполовину, и тот так и ходит, пока не отрастут волосы ("В цирюльне"), или вспомнить сценку в поезде, когда вернувшаяся в вагон Петровна узнает, что ее сумка с вещами только что выброшена в окно приятельницей, беспокойной старушкой, решившей, что она отстала от поезда ("В вагоне"), или рассказать, как молодой человек, мелкий чиновник, не помня себя от счастья, возбужденный, бегает по городу и читает вслух родне и знакомым коротенькую заметку из отдела скандальной хроники, где упоминается, как он в нетрезвом виде попал под лошадь извозчика и получил удар оглоблей по затылку; радости его нет предела: еще бы, теперь о нем "вся Россия узнает!" ("Радость"),
Стоит, однако, присмотреться внимательнее, как в этом, казалось бы, беззаботном веселье отчетливо проскальзывают нотки горечи и протеста. Ведь именно в ранние годы возникли такие шедевры чеховской юмористики, как "Смерть чиновника", "Толстый и тонкий", "Дочь Альбиона", "Маска", "Хамелеон", появились его "забитые люди", униженные, жалкие жертвы окружающего хамства, тупости, угодничества, вероломства, наглой и беззастенчивой власти денег, самодурства и произвола.
Легенды о Чехове
При внимательном рассмотрении раннего творчества писателя рушатся исключительно устойчивые, живущие до сих пор версии, например, о позднем переходе Чехова "в серьез", как он говорил, т.е. о его стремлении к острым общественно важным темам. Представление о периоде Чехонте нередко связывается с юмором чистым, беззлобным, не отягощенным печалью и горестными заметками зрелой мысли. Н. К. Михайловский, литературный критик народнического толка, полагал, что этот автор не ставит перед собой сколько-нибудь серьезных целей и идет "незнамо куда, незнамо зачем", а другой известный исследователь литературы чеховского времени, А. М. Скабичевский, отнес писателя к разряду "газетных клоунов", выкидывающих смешные коленца на потеху публики, считал его деятельность "самоубийством" таланта и предрекал, что выжитый, как лимон, он в полном забвении умрет где-нибудь "под забором".
Между тем во многих произведениях уже ранней поры были ярко намечены значительные именно по своему идейному содержанию темы и образы, которые будут разрабатываться Чеховым в более позднее время. В 1882 г. опубликована "Барыня" , рассказ мрачный, суровый, заканчивающийся убийством и развалом молодой крестьянской семьи из-за прихотей развратной барыньки. В описаниях деревни с ее нищетой и жестокостью узнаются черты будущих повестей "Мужики" (1897) и "В овраге" (1900). В "Цветах запоздалых" (1882) в докторе Топоркове, пересчитывающем засаленные ассигнации и скупающем доходные дома, заключена судьба Дмитрия Ионыча Старцева, героя "Ионыча" , (1898). В "Воре" (1883) задолго до поездки на Сахалин появится изображение ссылки, предваряющее произведения 1890-х гг. Рассказ "Устрицы" (1884) – своеобразный черновой набросок трагической ситуации, заставляющей вспомнить несчастную Варьку из рассказа "Спать хочется" (1888), маленькую измученную няньку, которая душит ребенка в припадке сумасшествия; только в раннем рассказе галлюцинации вызваны голодом, а здесь – изнурительным трудом и бессонницей. "Верба" и "Осенью" (оба рассказа 1883 г.) – прообразы будущих лирико-драматических новелл Чехова, но даже в них заключена безжалостная критика лихоимствующего, вороватого чиновничества и горькая насмешка над промотавшимся дворянством: барин в кабаке просит милостыню у крестьян, когда-то бывших у него в услужении.
От Чехонте ждали шутки, а он говорил о важных проблемах жизни, в нем хотели видеть исключительно комедийный талант, а он вдруг неожиданно начинал рассуждать о литераторах, несущих на своих плечах тяжелейшее бремя ответственности, делающих свое дело, несмотря ни на что: "Если мы уйдем и оставим наше поле хоть на минуту, то нас тотчас же заменят шуты в дурацких колпаках с лошадиными бубенчиками, нас заменят плохие профессора, плохие адвокаты да юнкера, описывающие свои нелепые любовные похождения по команде: левой! правой!" При этом писатель высказывает эти серьезные мысли в анекдотическом по своей сюжетной ситуации рассказе с нелепо юмористическим заглавием – "Марья Ивановна" !
Быстрое возмужание молодого писателя не было волей случая. Он сам строил свою судьбу. В 1884 г. появился первый скромный сборник веселых "театральных" рассказов "Сказки Мельпомены" , не замеченный широкой публикой, спустя год "Пестрые рассказы" уже имели несомненный успех и вызвали сочувственные отклики критики, а сборник рассказов "В сумерках" (1887) был отмечен Пушкинской премией. Литературное имя Чехова было упрочено, но он был так скромен, так мало ценил созданное им, что даже в конце 1880-х гг. приберегал свое имя, по его же словам, для серьезных трудов по медицине и по-прежнему предпочитал появляться под псевдонимами (в 1884 г. у него возник замысел диссертации на степень доктора медицины "Врачебное дело в России"),
Перечисленные факты творческого роста Чехова необъяснимы с точки зрения еще одной давней легенды – о "легкомысленном" отношении к писательскому труду и о его мнимой "скорописи".
Наконец, еще одна версия, столь же устойчивая, как и другие, имела в виду зыбкость эстетических опор в выборе писателем своей стратегии творчества.
Естественно, что эволюция личности Чехова тоже осталась загадкой и тайной. Вульгарная среда в детстве и юности, бедность, убогое интеллектуальное окружение – и высочайшая духовность: Станиславский называл Чехова лучшим из людей. Писатель выработал в себе тип подлинно свободного человека: свободного от предубеждений, от слепой веры в общепринятые учения и доктрины, от "партий минуты". Путь самосовершенствования был им пройден громадный. Он не терпел деспотизма, откуда бы тот ни исходил: от правительственных ли сфер, от литературно-критических кругов или от высоких авторитетов в мире искусства. Этому поразительному духовному росту, как и стремительному взлету своей писательской славы, Чехов обязан только самому себе.
Русский писатель, автор рассказов, повестей и пьес, признан одним из величайших писателей в мировой литературе. Чехов создал четыре произведения, ставшие классикой мировой драматургии, а его лучшие рассказы высокого оцениваются писателями и критиками. Почти всю взрослую жизнь, совместно с литературой, Чехов был практикующим врачом. «Медицина - моя законная жена, а литература - любовница», - говорил он.
Поначалу Чехов писал рассказы только для того, чтобы заработать денег, но по мере роста его творческих амбиций, он создал новые ходы в литературе, сильно повлияв на развитие современного короткого рассказа. Оригинальность его творческого метода заключается в использовании приема под названием «поток сознания», позже перенятого Джеймсом Джойсом и другими модернистами и отсутствия финальной морали, так необходимой структуре классического рассказа того времени. Чехов не стремился дать ответы читающей публике, а считал, что роль автора заключается в том, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них.
Биография
Предки
Со стороны отца
В 1879 году он закончил гимназию в Таганроге. В этом же году он переехал к родителям в Москву и поступил на медицинский факультет Московского университета , где учился у известных профессоров: Н. Склифософского, Г. Захарьина и других. В 1884 году он окончил курс университета и начал работать уездным врачом в Воскресенске (ныне город Истра), в Чикинской больнице, заведующим которой был известный доктор П. А. Архангельский. Затем он работал в Звенигороде , где некоторое время он заведовал больницей.
Становление
Поздние годы
Особенности драматургии Чехова
Значение творчества Чехова
Чехов и Горький
- Книга «Остров Сахалин» - Стала худ. документом эпохи.
- Чехов стоит у истоков трагикомедии .
- В его творчестве даны лучшие в русской литературе образцы наверное всех жанровых разновидностей «малой прозы ».
- Драматургия Чехова стала «визитной карточкой» русской литературы в мире.
- Вечен чеховский призыв «Берегите в себе человека».
- Художественные открытия Чехова оказали огромное влияние на литературу и театр 20 в. Его драматические произведения, переведенные на множество языков, стали неотъемлемой частью мирового театрального репертуара.
Чехов узаконил рассказ «Остров Сахалин», как одно из самых влиятельных направлений эпоса.
См. также
Ссылки
- Международный конкурс, посвященный 150-летию А. П. Чехова
- Сайт Чеховской комиссии при Совете по мировой культуре РАН
- Страничка А. П. Чехова на сайте Таганрогской Центральной городской публичной библиотеки имени А. П. Чехова
- Тарасов А. Б. Праведники А. П. Чехова - образ религиозных сомнений и веры писателя
Вечер. По улице идет пестрая толпа, состоящая из пьяных тулупов и кацавеек. Смех, говор и приплясыванье. Впереди толпы прыгает маленький солдатик в старой шинелишке и с шапкой набекрень.
Навстречу толпе идет «унтер».
Ты отчего же мне чести не отдаешь? - набрасывается унтер на маленького солдатика. - А? Почему? Постой! Который ты это? Зачем?
Миленький, да ведь мы ряженые! - говорит бабьим голосом солдатик, и толпа вместе с унтером закатывается громким смехом…
В ложе сидит красивая полная барыня; лета ее определить трудно, но она еще молода и долго еще будет молодой… Одета она роскошно. На белых руках ее по массивному браслету, на груди бриллиантовая брошь. Около нее лежит тысячная шубка. В коридоре ожидает ее лакей с галунами, а на улице пара вороных и сани с медвежьей полостью… Сытое красивое лицо и обстановка говорят: «Я счастлива и богата». Но не верьте, читатель!
«Я ряженая, - думает она. - Завтра или послезавтра барон сойдется с Nadine и снимет с меня всё это…»
За карточным столом сидит толстяк во фраке, с трехэтажным подбородком и белыми руками. Около его рук куча денег. Он проигрывает, но не унывает. Напротив, он улыбается. Ему ведь ничего не стоит проиграть тысячу, другую. В столовой несколько слуг приготовляют для него устриц, шампанское и фазанов. Он любит хорошо поужинать. После ужина он поедет в карете к ней . Она ждет его. Не правда ли, ему хорошо живется? Он счастлив! Но посмотрите, какая чепуха шевелится в его ожиревших мозгах!
«Я ряженый. Наедет ревизия, и все узнают, что я только ряженый!..»
На суде адвокат защищает подсудимую… Это хорошенькая женщина с донельзя печальным лицом, невинная! Видит бог, что она невинна! Глаза адвоката горят, щеки его пылают, в голосе слышны слезы… Он страдает за подсудимую, и если ее обвинят, он умрет с горя!.. Публика слушает его, замирает от наслаждения и боится, чтоб он не кончил. «Он поэт», - шепчут слушатели. Но он только нарядился поэтом!
«Дай мне истец сотней больше, я упек бы ее! - думает он. - В роли обвинителя я был бы эффектней!»
По деревне идет пьяный мужичонка, поет и визжит на гармонике. На лице его пьяное умиление. Он хихикает и подплясывает. Ему весело живется, не правда ли? Нет, он ряженый.
«Жрать хочется», - думает он.
Молодой профессор-врач читает вступительную лекцию. Он уверяет, что нет больше счастия, как служить науке. «Наука всё! - говорит он, - она жизнь!» И ему верят… Но его назвали бы ряженым, если бы слышали, что он сказал своей жене после лекции. Он сказал ей:
Теперь я, матушка, профессор. У профессора практика вдесятеро больше, чем у обыкновенного врача. Теперь я рассчитываю на двадцать пять тысяч в год.
Шесть подъездов, тысяча огней, толпа, жандармы, барышники. Это театр. Над его дверями, как в Эрмитаже у Лентовского, написано: «Сатира и мораль». Здесь платят большие деньги, пишут длинные рецензии, много аплодируют и редко шикают… Храм!
Но этот храм ряженый. Если вы снимете «Сатиру и мораль», то вам нетрудно будет прочесть: «Канкан и зубоскальство».
Двое в одном
Не верьте этим иудам, хамелеонам! В наше время легче потерять веру, чем старую перчатку, - и я потерял!
Был вечер. Я ехал на конке. Мне, как лицу высокопоставленному, не подобает ездить на конке, но на этот раз я был в большой шубе и мог спрятаться в куний воротник. Да и дешевле, знаете… Несмотря на позднее и холодное время, вагон был битком набит. Меня никто не узнал. Куний воротник делал из меня incognito. Я ехал, дремал и рассматривал сих малых…
«Нет, это не он! - думал я, глядя на одного маленького человечка в заячьей шубенке. - Это не он! Нет, это он! Он!»
Думал я, верил и не верил своим глазам…
Человечек в заячьей шубенке ужасно походил на Ивана Капитоныча, одного из моих канцелярских… Иван Капитоныч - маленькое, пришибленное, приплюснутое создание, живущее для того только, чтобы поднимать уроненные платки и поздравлять с праздником. Он молод, но спина его согнута в дугу, колени вечно подогнуты, руки запачканы и по швам… Лицо его точно дверью прищемлено или мокрой тряпкой побито. Оно кисло и жалко; глядя на него, хочется петь «Лучинушку» и ныть. При виде меня он дрожит, бледнеет и краснеет, точно я съесть его хочу или зарезать, а когда я его распекаю, он зябнет и трясется всеми членами.
Приниженнее, молчаливее и ничтожнее его я не знаю никого другого. Даже и животных таких не знаю, которые были бы тише его…
Человечек в заячьей шубенке сильно напоминал мне этого Ивана Капитоныча: совсем он! Только человечек не был так согнут, как тот, не казался пришибленным, держал себя развязно и, что возмутительнее всего, говорил с соседом о политике. Его слушал весь вагон.
Гамбетта помер! - говорил он, вертясь и махая руками. - Это Бисмарку на руку. Гамбетта ведь был себе на уме! Он воевал бы с немцем и взял бы контрибуцию, Иван Матвеич! Потому что это был гений. Он был француз, но у него была русская душа. Талант!
Ах ты, дрянь этакая!
Когда кондуктор подошел к нему с билетами, он оставил Бисмарка в покое.
Отчего это у вас в вагоне так темно? - набросился он на кондуктора. - У вас свечей нет, что ли? Что это за беспорядки? Проучить вас некому! За границей вам задали бы! Не публика для вас, а вы для публики! Чёрт возьми! Не понимаю, чего это начальство смотрит!
Через минуту он требовал от нас, чтобы мы все подвинулись.
Подвиньтесь! Вам говорят! Дайте мадаме место! Будьте повежливей! Кондуктор! Подите сюда, кондуктор! Вы деньги берете, дайте же место! Это подло!
Здесь курить не велено! - крикнул ему кондуктор.
Кто это не велел? Кто имеет право? Это посягательство на свободу! Я никому не позволю посягать на свою свободу! Я свободный человек!
Ах ты, тварь этакая! Я глядел на его рожицу и глазам не верил. Нет, это не он! Не может быть! Тот не знает таких слов, как «свобода» и «Гамбетта».
Нечего сказать, хороши порядки! - сказал он, бросая папиросу. - Живи вот с этакими господами! Они помешаны на форме, на букве! Формалисты, филистеры! Душат!
Я не выдержал и захохотал. Услышав мой смех, он мельком взглянул на меня, и голос его дрогнул. Он узнал мой смех и, должно быть, узнал мою шубу. Спина его мгновенно согнулась, лицо моментально прокисло, голос замер, руки опустились по швам, ноги подогнулись. Моментально изменился! Я уже более не сомневался: это был Иван Капитоныч, мой канцелярский. Он сел и спрятал свой носик в заячьем меху.
Теперь я посмотрел на его лицо.
«Неужели, - подумал я, - эта пришибленная, приплюснутая фигурка умеет говорить такие слова, как „филистер“ и „свобода“? А? Неужели? Да, умеет. Это невероятно, но верно… Ах ты, дрянь этакая!»
Верь после этого жалким физиономиям этих хамелеонов!
Я уж больше не верю. Шабаш, не надуешь!
Было двенадцать часов ночи.
Митя Кулдаров, возбужденный, взъерошенный, влетел в квартиру своих родителей и быстро заходил по всем комнатам. Родители уже ложились спать. Сестра лежала в постели и дочитывала последнюю страничку романа. Братья-гимназисты спали.
Откуда ты? - удивились родители. - Что с тобой?
Ох, не спрашивайте! Я никак не ожидал! Нет, я никак не ожидал! Это… это даже невероятно!
Митя захохотал и сел в кресло, будучи не в силах держаться на ногах от счастья.