Когда почувствуешь гнев в сердце на подначального, берегись в гневе и словом и делом наказывать, но подожди, пока гнев укротится. Поскольку в гневе не сможешь похристиански наказывать, но много сделаешь непристойного и неприличного, христианин, о чем хотя и будешь после жалеть, но уже не возвратишь того, что сделано или сказано.
Тихон Задонский
Имея большую власть, не грози сразу кому-либо смертью, зная, что по естеству и ты подлежишь смерти, и что всякая душа, как последнюю одежду, скидает с себя тело свое. Разумея это ясно, подвизайся быть кротким, делая добро, благодари всегда Бога. Кто немилостив, тот не имеет добродетели в себе.
Антоний Великий
Может быть, кто-либо скажет, что апостол Павел не похулил желающих архиерейства, ибо говорит: если кто епископства желает, доброго дела желает (1 Тим. 3, 1); следовательно, желание епископства не является постыдным желанием. Говорящий так пусть внемлет последним словам апостола: «Доброго дела желает». «Дела» желает, а не власти, труда, а не почета, забот, а не насыщения. Апостол похваляет желание, ибо сан святительства учрежден Господом на земле не для покоя и удовольствия, но для того, чтобы святитель всегда нес на себе величайшие труды, заботясь о спасении всех... Не для того нужно быть архиереем, чтобы величаться и важничать, будучи почитаемым всеми, а для того, чтобы нелицемерно и всегда являть собою образ Христова смирения, чтобы быть поборником истины, не обинуясь, невзирая на лица, всегда быть готовым положить душу свою за Христа и Христову Церковь. Апостол потому именно не похулил желающих епископства, что в те времена апостольские за епископством следовало мученичество. И как из апостолов, так и из епископов мало кто умер своей смертью. Но весьма многие скончались в мученичестве. Ибо нечестивые мучители искали прежде всего епископов и учителей христианских, как предводителей. И потому если кто желал епископства, то желал вместе и мученичества, желал бесчестия, оплевания, заушения и ран, а не гордого превозношения и почестей; потому-то в те времена желавший епископства желал доброго дела. Ныне же ищущий епископского сана должен бояться, чтобы, приняв на себя попечение о спасении других, не погубить свою душу.
Димитрий Ростовский
Господь, носимый еще в матерней утробе, включен в народную перепись и заплатил кинсон кесарю, узаконяя нам быть покорными власти, когда нимало не вредит сие благочестию. Посему будем и мы подражать тому, чему научил нас Сам Бог наш, обнищавший по Домостроительству, и не станем под предлогом нашей нищеты отрекаться от подати.
Исидор Пелусиот
Начальственная власть, если не срастворяется кротостью и не цветет в ней Богу служащая снисходительность, есть паче безрассудство и жестокость. Если же соединена с кротостью, а кротостью правит справедливость, то она - и правота, и благость, и путь правосудия, и тишина в делах.
Исидор Пелусиот
Разум и добрая совесть нужны христианину начальнику. Без разума начальник будет, как слепой, заблуждаться, без доброй совести будет разорять, а не созидать общество. Честь изменяет нрав человеческий, но редко к лучшему. Многие были бы святыми, если бы не были в чести. Подумай об этом, христианин, и не берись за тяжесть выше твоей силы.
Тихон Задонский
Иной человек, пока не имеет никакой власти, оказывается кротким и милостивым, потом, как скоро получит власть, готов уже приказывать и повелевать, ничего не разбирая; но если отнята у него власть, невыносимы для него собственные его постановления. Он, как немудрый, не познал своей немощи.
Ефрем Сирин
Всякая власть для христианина – не покой и честь, но большой крест, большими и многими трудами, заботами и постоянным терпением обремененный, чего никто не пожелает. Ибо надо всякому прежде сделать себя достойным чести и Божиего призвания ожидать, которым совершается избрание высших властей.
Тихон Задонский
Гордые и надменные иудеи, желая прервать беседу с учениками, подошли к Нему с вопросом: «Какой властью Ты это делаешь?» (Мф. 21, 23). Поскольку иудеи не могли унизить Его чудес, то ставят Ему в вину Его поступок с торгующими в храме. Подобный вопрос предложили они и у евангелиста Иоанна, хотя не теми же словами, но с тем же смыслом: «Каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?» (Ин. 2, 18). И Христос отвечал им: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин. 2, 19). И здесь Он приводит их в крайнее затруднение. Отсюда видно, что случай, описываемый Иоанном, был в начале служения Иисуса, когда Он только что начал творить чудеса, а описываемый Матфеем был при конце Его служения. Смысл вопроса иудеев был такой: получил ли Ты учительскую кафедру, рукоположен ли во священника, что проявляешь такую власть? Хотя Христос ничего не сделал, что показывало бы гордость, а только установил благочиние в храме, но, не имея ничего сказать против Иисуса, иудеи и в этом Его укоряют. Впрочем, из-за чудес они не смели укорять Его в то самое время, когда Он изгнал торгующих из храма, но укорили Его уже после, когда увидели Его. Что же Христос? Он не прямо отвечает на их вопрос, показывая тем, что они могли знать о Его власти, если бы захотели, но Сам спрашивает их: «Крещение Иоанново с небес было, или от человеков?» (Лк. 20, 4). Но как это относится к делу, спросишь ты? Прямо. Если бы они сказали: «с небес», Он отвечал бы им: «Почему же вы не поверили ему?» (Лк. 20, 5). Потому что если бы верили Иоанну, то и не спрашивали бы об этом, так как Иоанн говорил о Нем: у Него «Я недостоин развязать ремень обуви» (Лк. 3, 16). И еще: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1, 29). И также: «Приходящий свыше и есть выше всех» (Ин. 3, 31). И опять: «Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое» (Мф. 3, 12). И если бы иудеи поверили Иоанну, то им нетрудно было бы понять, какой властью Христос делает это. Поскольку же иудеи лукаво отвечали Ему: «Не знаем» (Лк. 20, 7), то Христос не сказал им: «И Я не знаю». Но что же? «И Я не скажу вам, какою властью это делаю» (Лк. 20, 8). Если бы они в самом деле не знали, надо было бы научить их. Но так как они поступали лукаво, и Христос справедливо ничего не отвечал им. Почему же иудеи не сказали, что крещение Иоанново было от людей? Боялись народа, сказано. Видишь ли развращенное сердце? Богом всюду пренебрегают, а для людей все делают. Ибо и Иоанна боялись для людей, уважая святого мужа не ради него самого, но для народа. Для народа они не хотели веровать и в Иисуса Христа. Вот где источник всех зол для них!
Иоанн Златоуст
Властолюбие есть великое зло в человеке и начало всякого зла... Мы знаем, что беззаконному Ироду не страшно было убить столько тысяч неповинных младенцев, чтобы только не лишиться царской власти. О, великое зло – властолюбие! Человек хочет другими владеть, но сам собою владеть не может. Беги от этого зла, чтобы не погубить себя и других. Надо прежде научиться собою владеть, и тогда принимать власть над другими.
Тихон Задонский
<Апостол> Павел не сказал: «несть начальник, аще не от Бога», но рассуждает о самом начальствовании, говоря: несть бо власть, аще не от Бога (Рим. 13, 1). То самое, что у людей есть начальства, одни начальствуют, другие живут под начальством, - не просто и не самослучайно происходит сие, так чтобы народы, подобно волнам, увлекались туда и сюда, но, по словам Павла, это есть дело Божией премудрости. Поелику равночестность по обыкновению возжигает часто войну, то Бог не попустил быть народоправлению, но установил царскую власть, а потом за нею и многие начальства. Какие же, спросишь? Начальника и подначального, мужа и жену, отца и сына, старца и юношу... учителя и ученика. Даже и у бессловесных животных можно видеть подобное сему. Поручителями в этом - пчелы, подчиняемые царской власти, журавли и стада диких овец. Если же посмотришь и на море, то и оно окажется не лишенным сего благочиния. И там многие породы рыб имеют одного правителя и вождя... Ибо безначалие везде всего ужаснее и бывает причиною замешательства и безурядицы. Посему и в теле, хотя оно есть нечто единое, не все равночестно, но одни члены начальствуют, а другие подначальны.
Потому вправе мы сказать, что самое дело, разумею власть, т. е. начальство и власть царская, установлена Богом, что бы общество не пришло в неустройство. По если какой злодей беззаконно восхитил сию власть, то не утверждаем, что поставлен он Богом, но говорим, что попущено ему или изблевать все свое лукавство, как фараону, и в таком случае понести крайнее наказание, или уцеломудрить тех, для кого нужна и жестокость, как царь вавилонский уцеломудрил иудеев.
Исидор Пелусиот
Тот, кто покоряется властям, не властям покоряется, а повинуется Богу, установившему их; и кто не повинуется им, тот противится Богу... (Рим. 13, 1). То, что существуют власти, и одни начальствуют, другие находятся в подчинении, а не идет все без порядка и разбора, и народы не мечутся, как беспорядочные волны, - есть дело мудрости Божией.
Иоанн Златоуст
Законную власть не обращай в варварство бесчинными нравами, но украшай приличными ей делами: с унывающими духом обходись кротко, низших уравнивай с высшими; и тогда возжжешь светлый пламенник правосудия, потому что справедливость служит поджогою светильнику доброго правления.
Исидор Пелусиот
Трудно и благочестивому человеку остаться таким по получении власти. Тогда сильнее заявляют о себе и тщеславие, и корыстолюбие, и самонадеянность - так как начальство дает к тому возможность, - равно и столкновения, оскорбления, злословия и многое другое. Поэтому кто не благочестив, тот будет еще более неблагочестивым, сделавшись начальником.
Иоанн Златоуст
Власть побуждает делать многое, Богу неугодное, и надобно иметь очень мужественную душу, чтобы пользоваться властию как следует. Тот, кто лишен власти, волею и неволею любомудрствует; а облеченный ею терпит то же, что и человек, который, живя с хорошею и красивою девицею, обязался никогда не посмотреть на нее с вожделением.
Иоанн Златоуст
У православных народов на Балканах был такой обычай: если какой-нибудь бедняк начинал строить дом, то все соседи ему помогают, - трудами ли, деньгами или материалом. И когда дом готов, они разделяют радость своего соседа. А в истории иногда приходится наблюдать, как некий богатый правитель радуется разрушению того, что выстроил его сосед, брат во Христе.
Николай Сербский
Власть и богатство приобретаются либо пожертвованием их ради Бога..., либо Заменой Бога и всего Божьего диаволом и всем тем, что диаволу присуще. Поэтому православный спасается от этого молитвой: "Господи, дух... любоначалия (властолюбия) не даждь ми!".
Иустин (Попович)
А слыхали ли вы историю о Меншикове? – Идет раз Петр I, а ему навстречу мальчик с лотком.
– Что это у тебя на лотке?
– Оладьи.
– Оладьи? Дай-ка мне попробовать. – Съел. – Ничего, оладушки хороши. А откуда ты сам?
– Из крестьян Орловской губернии.
– Приходи ко мне. Ты меня знаешь?
– Нет, – сказал, – а оладушек приносить?
– И оладушек приноси.
Петр I имел проницательный ум и умел выбирать людей. И вот Александр Данилович Меншиков был сделан генералиссимусом всех войск. Одна из его дочерей была царской невестой. При Екатерине I Меншиков достиг полного расцвета. Но при Петре II нашлись клеветники, и сам Меншиков нагрел руки и им овладел дух сребролюбия. Однажды ждали царя Петра II в церковь, приготовили трон, а он и не приехал. Тогда Александр Данилович сам встал на его место. Хотя в то время и не было телефонов, но быстро дошло это известие до Петра.
Тот сильно разгневался и приказал описать все имение Меншикова в казну (одного золота в вещах было 125 пудов), а самого с семьей отправить в ссылку.
В то время как Александр Данилович стоял на царском месте, около него все сказал на одной ножке блаженный и кричал: «Данилыч – царь, Данилыч – царь!» Все этому очень удивлялись и спрашивали блаженного, что это значит, а он повторял: «Данилыч – царь».
Жена Меншикова умерла, не доехав до Березова, а дочери жили с ним. В ссылке Меншиков совсем переменил жизнь: зажжет, бывало, лампадочку, свечечку и начнет читать Псалтирь (которой у нас не принято читать, его, мол, старухам хорошо читать по покойникам), и часто-часто повторяет: «Благо ми есть, яко смирил мя Господь».
При Петре III Меншиков был прощен, но не дождался прощения и умер в Березове, а дочери его вернулись в Петербург и были выданы замуж.
Веруем, что Меншиков удостоился царского венца в селении Божием, как сказано в Откровении Иоанна Богослова. Так оправдались слова блаженного: «Данилыч – царь».
К чему же я все это говорил? – Да к тому, что и вам приготовлены эти царские венцы, если вы сумеете воспользоваться ими. А как воспользоваться? Это длинная история. Вкратце – исполнение евангельских заповедей, главное – любви, на ней весь закон и пророки. Ничего не осуждать, никого не обижать, молиться по силе вашей и умению. Когда вы достигнете конца жизни, который неизвестно, рано или поздно будет, вы можете получить царские венцы и стать царями и священниками Бога Вышнего во веки веков.
Я этих венцов, конечно, не вижу сейчас, но вы их получить можете.
Известен следующий рассказ.
Однажды царь Иоанн Грозный ехал к обедне; народ снимал шапки, низко кланялся ему, один Василий Блаженный прыгал на одной ножке, не обращая внимания на царя. «Васенька, сними шапочку, вон царь идет», – говорили ему. «Вон царь, вон царь», – указывая на какого-то простолюдина, говорил блаженный. Так и не убедили его поклониться царю. А это оттого, что он своими духовными очами видел венец царский не над Иоанном Грозным, а над простолюдином.
Варсонофий Оптинский (Плиханков)
Видно, не устрашают вас словеса святого апостола Павла: Противляяйся власти повелению Божию противляется (ср.: Рим. 13, 2). И с таковым беззаконным вашим жительством никогда не возможете мир Божий иметь в душах ваших, а разве обручение геенны.
Лев Оптинский (Наголкин)
Слава Богу, что N. обстоятельства поправляются. Жаль только безрассудно удалившихся. Впрочем, ежели они без призвания и произволения жили в обители, то хорошего ожидать от них невозможно было. Рано или поздно они должны были забунтовать и произвести возмущение, подобно современным нигилистам, которые не довольствуются тем, что сами не верят ни в Бога и ни во что святое, но и другим хотят делать зло и всячески усиливаются произвести общее возмущение восстанием своим против предержащей власти, тогда как в Слове Божием сказано: нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение (Рим. 13, 1–2).
Объясняешь безотрадное твое положение по причине постригающихся прежде тебя, по твоему мнению, и менее достойных. С одной стороны, жаль тебя, что ты так скорбишь, а с другой стороны, я считаю это дело и промыслительным для тебя, чтобы ты после снисходительно думала о имеющих находиться в подобном положении и по опыту знала, как горько такое положение, и здраво об этом судила и рассуждала. Верховным апостолам попущено было искушение: Петру отречение от Христа, а Павлу гонение на христиан, чтобы после милостивы были к согрешающим. Напрасно и несправедливо ты думаешь, что дела делаются только через одних людей, без участия Промысла Божия. Кроме властей земных на земле есть еще и Царь Небесный, Дух Святой, всем управляющий, к пользе нашей полезное устрояющий, неполезное отстраняющий. Держись за эту мысль, и ты успокоишься, молясь за тех, на кого скорбишь и кого презираешь.
Амвросий Оптинский (Гренков)
Восхищающие незаконно царскую или другую какую-либо власть, по слову святого Иоанна Златоуста, боятся являться перед подчиненными просто и в смиренном виде, а всячески стараются поддержать свое могущество властительским, и гордым, и жестоким обращением, опасаясь потерять свое владычество. А законно и правильно получившие начальство и власть нисколько не боятся обращаться с подчиненными просто, и кротко, и смиренно, потому что и великих людей простота и смирение не только не унижают, но, напротив, очень возвышают и возвеличивают.
Амвросий Оптинский (Гренков)
Желал бы аз, грешный и скудоумный, при этом сказать вам нечто полезное и утешительное. Но ничего полезного в настоящие минуты не пришло мне на мысль, кроме слов апостола Павла: Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних (Флп. 2, 5–10).
При чтении этих апостольских слов являются три мысли.
Восхищающие незаконно царскую или другую какую-либо власть, по слову святого Златоуста, боятся являться перед подчиненными просто и в смиренном виде, а всячески стараются поддержать свое могущество властительским, и гордым, и жестоким обращением, опасаясь потерять свое владычество. А законно и правильно получившие начальство и власть нисколько не боятся обращаться с подчиненными просто, и кротко, и смиренно, потому что и великих людей простота и смирение не только не унижают, но, напротив, очень возвышают и возвеличивают.
Если дело искупления рода человеческого совершено было послушанием до смертиОтцу воплотившегося Сына Божия, то и всякая поручаемая должность есть не что иное, как послушание Богу, потому что различные роды правлений разделяются от Духа Святого, как свидетельствует апостол (см. 1 Кор. 12, 28). Послушание и земному высшему начальству важно, так как через него назначаются различные должности; послушание это начальническое, хотя по-видимому дается не до смерти, но если кто возмалодушествует при каких-либо столкновениях, то нередко некоторых почти приближает к смерти.
Что распеншемуся за нас и воскресшему Господу Иисусу поклонится всяко колено небесных и земных, это понятно, как и церковная песнь провозглашает: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небеси, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». Но как поклоняется Господу колено преисподних? Тем, что они невольно покоряются Ему, так как воскресший Господь через Крестную Свою смерть попрал всю силу вражию, сокрушив врата медные и запоры ада железные сломив (см. Пс. 106, 16). Но под этим еще разумеется и изведение из ада воскресшим Господом держимых там душ.
Амвросий Оптинский (Гренков)
Грех осуждения или какой еще другой – против власти, Богом поставленной, – есть грех сугубый. Святой апостол Павел в Послании к Тимофею как главе и начальнику многих духовных овец и их пастырей советует ему не принимать обвинений на иереев, а значит, и вообще на старших, не иначе как при двух или троих свидетелях. А ты не начальник и, значит, тем паче не смеешь рассуждать о действиях своего непосредственного начальства. Начальница за свои грехи и грехи ей подвластных даст ответ, но если эти подвластные вместо молитвы за свою мать к Богу о ниспослании ей силы и разума к продолжению столь трудного послушания начнут ей противиться и осуждать ее, то вся тяжесть грехов ляжет на них. Вспомни казнь Корея и Дафана и их сонмища, о чем упоминается и в псалмах святого пророка Давида. И теперь ждет уже не развержение земли и не огонь небесный противников власти, а пропасть ада и его вечное пламя. Не к лицу монахам бунтовать, их добродетель и благородие состоит в смирении, молчании, кротости, покорности и терпении всех зол и бед до гроба. Удаляйся, ради Бога, ото всех тех, кто восстают на власть, хотя бы ты и своими глазами видела начальницу грешащей, но не осуди, а покрой молчанием, и Господь покроет множество твоих грехов. Мир тебе. Послушай мой совет, даемый тебе по Бозе.
Иосиф Оптинский (Литовкин)
Кая бо польза, если мы и всем себя на свете сем удовольствуем: и честию, и славою, и богатством, и всеми сластями, – душу же свою отщетим плодов Духа Святого и пустыми явимся перед Богом, как неплодное древо, которое обыкновенно посекается и во огнь вметается. Воздавай кесарево кесарю внешним твоим человеком; внутренне же всегда взирай к Богу и закону Его поучайся, и Бог будет с тобой.
Моисей Оптинский (Путилов)
Повторю евангельские слова Самого Господа: Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир (Ин. 15, 19). Аз же, грешный, со своей стороны прибавлю: ни губернатор, ни министр не вечны, и долготерпение Божие имеет предел; пусть покуражатся, пока попустит Господь, а после и самим достанется столько, сколько не думали и не ожидали. Неложно псаломское слово: Видел я нечестивца, превозносящегося и высящегося, как кедры ливанские: и прошел я мимо, и вот его нет: и искал его, и не нашлось место его (Пс. 36, 35–36). Хотя тяжело и очень оскорбительно переносить несправедливые противодействия от таких лиц, которые должны защищать правду и лиц не малых, а великих и высоких, но после будет отрадно по нелицеприятному суду Единого Судии живых и мертвых. Выбор пал на вас; поэтому тяните до другого выбора, как можете и как сумеете, если достанет сил физических, вопреки всех ухищрений человеческих и вражеских, а там видно будет, на что решиться: служить или не служить.
Амвросий Оптинский (Гренков)
10 Человек, не имели управленческой власти, но обладали
правом veto - правом запрещать исполнение распоряжения
любого должностного лица и даже постановления сената.
Второе важное достижение плебеев - издание в 451-450
гг. до н.э. Законов XII таблиц, ограничивших возможнос-
ти патрицианских магистратов произвольно толковать нор-
мы обычного права. Эти законы свидетельствуют о почти
полном уравнении плебеев с патрициями в гражданских
правах - само слово "плебей", судя по дошедшему до нас
изложению текста Законов, упоминается в них только один
раз в связи с сохранением запрета на браки между плебе-
ями и патрициями. Однако и этот запрет вскоре в 445 го-
ду до н.э. был отменен по Закону Канулея.
Второй этап относится к IV в. до н.э., когда плебеи
добились права на занятие государственных должностей. В
367 Году до н.Э. Законом Лициния и Секстия было уста-
новлено, что один из двух консулов (высших должностных
лиц) должен был избираться из плебеев, а рядом законов
364-337 гг. до н.э. им было предоставлено право на за-
нятие и остальных государственных должностей. В этом же
веке были изданы также законы, способствовавшие консо-
лидации плебеев и патрициев. Упомянутый Закон Лициния и
Секстия ограничил размер земельного владения, которым
могли владеть патриции из общественного земельного фон-
да, что расширило
доступ плебеев к этому фонду. Законом Петелия 326 года
до н.э. была отменена сохраненная Законами XII таблиц
долговая кабала, от которой страдали главным образом
Завершением борьбы плебеев за равноправие было при-
нятие в 287 году до н.э. Закона Гортензия, по которому
решения плебейских собраний по трибам стали распростра-
няться не только на плебеев и, следовательно, получили
такую же силу закона, как и решения центуриатных собра-
2. Римская республика
Положение населения. В 509 году до н.э. в Риме после
изгнания последнего (седьмого) рекса Тарквиния Гордого
установился республиканский строй. Период республики -
период интенсивного восходящего развития производства,
приведшего к значительным социальным сдвигам, нашедшим
отражение в изменении правового положения отдельных
групп населения. Значительную роль в этом процессе сыг-
рали и успешные завоевательные войны, неуклонно расши-
рявшие границы Римского государства, превращавшие его в
могущественную мировую державу.
Основным социальным делением в Риме стало деление на
свободных и рабов. Единство свободных граждан Рима
(квиритов) некоторое время поддерживалось существовани-
ем их коллективной собственности на землю и рабов, при-
надлежавших государству. Однако со временем коллектив-
ная собственность на землю становилась фиктивной, об-
щественный земельный фонд переходил к отдельным собс-
твенникам, пока, наконец, аграрный закон 3 года до н.э.
не ликвидировал его, окончательно утвердив частную
собственность.
Свободные в Риме распадались на две социально-клас-
совые группы: имущую верхушку рабовладельцев (землевла-
дельцев, торговцев) и мелких производителей (земледель-
цев и ремесленников), составлявших большинство общест-
ва. К последним примыкала городская беднота - люм-
пен-пролетарии. В силу того, что рабство поначалу имело
патриархальный характер, борьба между крупными рабовла-
дельцами и мелкими производителями, которые чаще всего
сами обрабатывали землю и работали в мастерских, долгое
время составляла основное содержание истории Римской
республики. Только со временем противоречие между раба-
ми и рабовладельцами выступает на первый план.
Правовое положение личности в Риме характеризовалось
тремя статусами - свободы, гражданства и семьи. Только
лицо, обладавшее всеми этими статусами, имело полную
правоспособность. В публичном праве она означала право
участвовать в народном собрании и занимать государс-
твенные должности. В частном праве она давала право
вступать в римский брак и участвовать в имущественных
правоотношениях.
По статусу свободы все население Рима делилось на
свободных и рабов. Полноправным мог быть только свобод-
Рабы в период республики превращаются в основной угне-
тенный и эксплуатируемый класс. Главным источником
рабства был военный плен. Так, после разгрома Карфагена
в рабство было обращено 55 000 человек, а всего во II-I
вв. до н.э. - более полумиллиона (число римских граж-
дан, имевших имущественный ценз, в это время не дости-
гало 400 000). Большое значение как источник рабства
имела широко развившаяся работорговля - покупка рабов
за границей. В силу тяжелого положения рабов меньшее
значение имело их естественное воспроизводство. Можно
отметить и то обстоятельство, что несмотря на отмену
Законом Петелия долговой кабалы, фактически она, правда
в ограниченных размерах, продолжала существовать. К
концу периода республики получает распространение и са-
мопродажа в рабство.
Рабы были государственные и частновладельческие.
Первыми становилась большая часть военнопленных. Они
эксплуатировались в рудниках и государственных мастерс-
ких. Положение частновладельческих рабов непрерывно
ухудшалось. Если в начале римской истории, в период
патриархального рабства, они входили в состав семей
римских граждан и, целиком подчиняясь домовладыке, все
же пользовались некоторой защитой сакрального (священ-
ного, основанного на религиозных верованиях) права, то
в период расцвета республики эксплуатация труда рабов
резко интенсифицировалась. Античное рабство становится
такой же основой римской экономики, как и труд мелких
свободных производителей. Особенно тяжелым было положе-
ние рабов в крупных рабовладельческих латифундиях. По-
ложение рабов, занятых в городских ремесленных мастерс-
ких и домашнем хозяйстве, было несколько лучше. Значи-
тельно лучше было положение талантливых работников,
учителей, актеров, скульпторов из числа рабов, многим
из которых удавалось получить свободу и стать вольноот-
пущенниками.
Независимо от того, какое место занимал раб в произ-
водстве, он являлся собственностью своего хозяина и
рассматривался как часть его имущества. Власть хозяина
над рабом была практически неограниченной. Все произве-
денное рабом поступало хозяину: "что приобретается че-
рез посредство раба - приобретается для господина". Хо-
зяин же выделял рабу то, что считал необходимым для
поддержания его существования и работоспособности.
Рабовладельческие отношения определяли общую незаин-
тересованность рабов в результатах своего труда, что в
свою очередь заставляло рабовладельцев искать более эф-
фективные формы эксплуатации. Такой формой стал пекулий
Часть имущества хозяина (земельный участок, ремеслен-
ная мастерская и др.), которую он предоставлял рабу для
самостоятельного ведения хозяйства и получения части
дохода от него. Пекулий позволял хозяину более эффек-
тивно использовать свое имущество для получения дохода
и заинтересовывал раба в результатах своего труда. Дру-
гой формой, зародившейся в период республики, был коло-
нат. Колоны были не рабами, а арендаторами земли, попа-
давшими в экономическую зависимость от землевладельцев
и в конечном счете
прикреплявшимися к земле. Ими становились обедневшие
свободные, вольноотпущенники и рабы. У колонов было
личное имущество, они могли заключать договоры и всту-
пать в брак. Со временем положение колона становится
наследственным. Однако в рассматриваемый период коло-
нат, как и пекулий, еще не получил большого распростра-
Неэффективность рабского труда привела в конце рес-
публиканского периода к массовому отпуску рабов на во-
лю. Вольноотпущенники оставались в определенной зависи-
мости от своего бывшего хозяина, превратившегося в их
патрона, в пользу которого они были обязаны нести опре-
деленные материальные и трудовые повинности и который в
случае их бездетности наследовал их имущество. Однако
развитие этого процесса в период, когда рабовладельчес-
кий строй еще развивался, противоречило общим интересам
господствующего класса, и поэтому во 2 году до н.э. был
издан закон, ограничивший эту практику.
По статусу гражданства свободное население Рима де-
лилось на граждан и иностранцев (перегринов). Полную
правоспособность могли иметь только свободнорожденные
римские граждане. Помимо них. к гражданам относились
вольноотпущенники, но они оставались клиентами бывших
хозяев и были ограничены в правах.
По мере развития имущественной дифференциации воз-
растает роль богатства в определении положения римского
гражданина. В среде рабовладельцев в конце III-II в. до
н.э. возникают привилегированные сословия нобилей и
всадников.
В высшее сословие (нобили) входили самые знатные
патрицианские и богатые плебейские роды. Экономической
базой нобилей было крупное землевладение и громадные
денежные средства. Только они стали пополнять сенат и
избираться на высшие государственные должности. Нобили-
тет превращается в замкнутое сословие, доступ в которое
новому человеку был практически невозможен и которое
ревниво охраняло свои привилегии. Только в редких слу-
чаях люди, не принадлежавшие к нобилитету по рождению,
становились высшими должностными лицами.
Второе сословие (всадники) образовалось из торго-
во-финансовой знати и землевладельцев средней руки. В I
в. до н.э. развивается процесс слияния нобилей с вер-
хушкой всадников, получивших доступ в сенат и на важные
судебные должности. Между отдельными их представителями
возникают родственные отношения.
По мере расширения пределов Римского государства
число свободных пополнялось за счет жителей Апеннинско-
го полуострова (полностью завоеванного к середине III
в. до н.э.) и других стран. Они отличались от римских
граждан по своему правовому положению. Жители Италии,
не входившие в римскую общину (латины), вначале не
пользовались всеми правами римских граждан. Они дели-
лись на две группы - древние латины и латины колоний.
За первыми признавались имущественные права, право выс-
тупать в суде и вступать в брак с римскими гражданами.
Но они были лишены права участвовать в народных собра-
ниях. Латины,
жители колоний, основанных Римом в Италии, и некоторых
ее городов и областей, заключивших с Римом договоры о
союзе, пользовались теми же правами, что и древние ла-
тины, за исключением права вступать в брак с римскими
гражданами. В дальнейшем в результате союзнических войн
(I в. до н.э.) всем латинам были предоставлены права
римских граждан.
граждан, были перегрины. К ним относились свободные жи-
тели провинций - стран, находящихся вне Италии и завое-
ванных Римом. Они должны были нести налоговые повиннос-
ти. К Перегринам относились также свободные жители
иностранных государств. Перегрины не имели прав лати-
нов, но получили имущественную правоспособность. Для
защиты своих прав они должны были избирать себе покро-
вителей - патронов, в отношении которых находились в
положении, мало отличавшемся от положения клиентов.
Статус семьи означал, что полной политической и
гражданской правоспособностью пользовались только главы
римских семей - домовладыки. Остальные члены семьи счи-
тались находящимися под властью домовладыки. Последний
был лицом "собственного права", члены же его семьи на-
зывались лицами "чужого права" - права домовладыки.
Вступая в имущественные правоотношения, они приобретали
имущество не для себя, а для него. Но ограничения в
частном праве не влияли на их положение в публичном
праве. К тому же эти ограничения стали ослабевать, ста-
ло признаваться право членов семьи на приобретение
собственного имущества.
Правовое положение лица изменялось с утратой того
или иного статуса. Наибольшие изменения происходили с
утратой статуса свободы (плен, обращение в рабство).
Она означала потерю и статусов гражданства и семьи,
т.е. полную потерю правоспособности. С утратой статуса
гражданства (изгнание) терялась правоспособность граж-
данина, но сохранялась свобода. И наконец, утрата ста-
туса семьи (в результате, например, усыновления главы
семьи другим лицом) вела к потере только "собственного
Государственный строй. В период республики организа-
ция власти была достаточно проста и некоторое время от-
вечала условиям, какие были в Риме ко времени возникно-
вения государства. На протяжении последующих пяти веков
существования республики размеры государства значитель-
но увеличились. Но это почти не отразилось на структуре
высших органов государства, по-прежнему находившихся в
Риме и осуществлявших централизованное управление гро-
мадными территориями. Естественно, что такое положение
снижало эффективность управления и стало со временем
одной из причин падения республиканского строя.
В отличие от рабовладельческой демократии в Афинах,
в Римской республике сочетались аристократические и де-
мократические черты, при существенном преобладании пер-
вых, обеспечивавших привилегированное положение знатной
богатой верхушки рабовладельцев. Это отразилось в пол-
номочиях и взаимоотноше-
ниях высших государственных органов. Ими являлись на-
родные собрания, сенат и магистратуры. Хотя народные
собрания считались органами власти римского народа и
были олицетворением свойственной полису демократии, не
они преимущественно управляли государством. Это делали
сенат и магистраты - органы реальной власти нобилитета.
В Римской республике существовали три вида народных
собраний - центуриатные, трибутные и куриатные.
Главную роль играли центуриатные собрания, обеспечи-
вавшие благодаря своей структуре и порядку принятие ре-
шений преобладающих аристократических и богатых кругов
рабовладельцев. Правда, их структура с середины III в.
до н.э. с расширением пределов государства и увеличени-
ем числа свободных изменилась не в их пользу: каждый из
пяти разрядов имущих граждан стал выставлять равное ко-
личество центурий - по 70, а общее число центурий было
доведено до 373. Но преобладание аристократии и богатс-
тва все же сохранилось, так как в центуриях высших раз-
рядов было гораздо меньше граждан, чем в центуриях низ-
ших разрядов, а неимущие пролетарии, чья численность
значительно возросла, по-прежнему составляли только од-
ну центурию.
В компетенцию центуриатного собрания входило приня-
тие законов, избрание высших должностных лиц республики
(консулов, преторов, цензоров), объявление войны и
рассмотрение жалоб на приговоры к смертной казни.
Второй вид народных собраний представляли трибутные
собрания, которые в зависимости от состава жителей
триб, участвовавших в них, делились на плебейские и
патрицианско-плебейские. Поначалу их компетенция была
ограниченной. Они избирали низших должностных лиц
(квесторов, эдилов и др.) и рассматривали жалобы на
приговоры о взыскании штрафа. Плебейские собрания, кро-
ме того, избирали плебейского трибуна, а с III в. до
н.э. они получили и право принятия законов, что привело
к росту их значения в политической жизни Рима. Но вмес-
те с тем в результате увеличения к этому времени числа
сельских триб до 31 (с сохранившимися 4 городскими три-
бами всего стало 35 триб) жителям отдаленных триб стало
затруднительно являться в собрания, что позволило бога-
тым римлянам усилить свои позиции в этих собраниях.
Куриатные собрания после реформ Сервия Туллия поте-
ряли былое значение. Они лишь формально вводили в долж-
ность лиц, избранных другими собраниями, и в конце кон-
цов были заменены собранием тридцати представителей ку-
рии - ликторов.
Народные собрания в Риме созывались по усмотрению
высших должностных лиц, которые могли и прервать собра-
ние, и перенести его на другой день. Они же председа-
тельствовали в собрании и объявляли вопросы, подлежащие
решению. Участники собрания не могли изменять внесенные
в конце республиканского периода было введено тайное
всего определяющую роль играло то обстоятельство, что
решения центуриатного собрания о принятии законов и
избрании должностных лиц в первый век существования
республики подлежали утверждению сенатом, но и затем,
когда в III в. до н.э. это правило было отменено, сенат
получил право предварительного рассмотрения вопросов,
выносимых в собрание, что позволяло ему фактически нап-
равлять деятельность собрания.
Важную роль в государственном механизме Римской рес-
публики играл сенат. Сенаторы (вначале их было 300, по
числу патрицианских родов, а в I в. до н.э. число сена-
торов было увеличено сначала до 600, а затем до 900) не
избирались. Специальные должностные лица - цензоры,
распределявшие граждан по центуриям и трибам, раз в
пять лет составляли списки сенаторов из представителей
знатных и богатых семей, уже занимавших, как правило,
высшие государственные должности. Это делало сенат ор-
ганом верхушки рабовладельцев, фактически независимым
от воли большинства свободных граждан.
Формально сенат был совещательным органом, и его
постановления назывались сенатус-консульты. Но компе-
тенция сената была обширной. Он, как указывалось, конт-
ролировал законодательную деятельность центуриатных (а
затем и плебейских) собраний, утверждая их решения, а
впоследствии предварительно рассматривая (и отвергая)
законопроекты. Точно таким же образом контролировалось
избрание народными собраниями должностных лиц (вначале
утверждением избранных, а впоследствии - кандидатур).
Большую роль играло то обстоятельство, что в распоряже-
нии сената находилась казна государства. Он устанавли-
вал налоги и определял необходимые финансовые расходы.
К компетенции сената относились постановления по об-
щественной безопасности, благоустройству и религиозному
культу. Важное значение имели внешнеполитические полно-
мочия сената. Если войну объявляло центуриатное собра-
ние, то мирный договор, а также договор о союзе утверж-
дал сенат. Он же разрешал набор в армию и распределял
легионы между командующими армиями. Наконец, в чрезвы-
чайных обстоятельствах (опасная война, мощное восстание
рабов и т.п.) сенат мог принять решение об установлении
диктатуры.
Магистратурами в Риме именовались государственные
должности. Как и в Древних Афинах, в Риме сложились оп-
ределенные принципы замещения магистратур. Такими прин-
ципами были выборность, срочность, коллегиальность,
безвозмездность и ответственность.
Все магистраты (кроме диктатора) избирались центури-
атными или трибутными собраниями на один год. Это пра-
вило не распространялось на диктаторов, срок полномочий
которых не мог превышать шести месяцев. Кроме того,
полномочия консула, командовавшего армией, в случае не-
закончившейся военной кампании могли быть продлены се-
натом. Как и в Афинах, все магистратуры были коллеги-
альными - на одну должность избиралось
несколько человек (диктатор назначался один). Но специ-
фика коллегиальности в Риме заключалась в том, что каж-
дый магистрат имел право самостоятельно принимать реше-
ние. Это решение могло быть отменено его коллегой (пра-
во интерцессии). Вознаграждения магистраты не получали,
что, естественно, закрывало путь к магистратурам (а за-
тем и в сенат) малоимущим и неимущим. В то же время ма-
гистратуры, особенно в конце республиканского периода,
стали источником значительных доходов. Магистраты (за
исключением диктатора, цензора и плебейского трибуна)
по истечении срока их полномочий могли быть привлечены
к ответственности народным собранием, избравшим их.
Необходимо отметить и еще одно существенное отличие
римской магистратуры - иерархию должностей (право вы-
шестоящего магистрата отменить решение нижестоящего).
Власть магистратов подразделялась на высшую (imperi-
um) и общую (potestas). В imperium включались высшая
военная власть и право заключать перемирие, право созы-
вать сенат и народные собрания и председательствовать в
них, право издавать приказы и принуждать к их исполне-
нию, право суда и назначения наказания. Эта власть при-
надлежала диктатору, консулам и преторам. Диктатор имел
"высочайший империум" (summum imperium), включавший
право приговаривать к смертной казни, не подлежащее об-
жалованию. Консулу принадлежал большой империум (majus
Вольтер [Мари Франсуа Аруэ]
Обладать властью хотят все, потому что это одна из наиболее значимых потребностей любого нормального человека. И, как мы с вами можем видеть, разные люди с разной степенью успешности стремятся ее удовлетворить. Кто-то удовлетворяет эту потребность за счет обретения власти над своей семьей, кто-то за счет власти над своими сотрудниками, а кто-то с помощью власти над целой страной. Но чтобы обрести власть, особенно большую власть – необходимо иметь нужные знания, умения и что особенно важно, соответствующую психологию, которая делает человека лидером, вожаком, сильной личностью, способной подчинить себе волю других людей. Мы с вами видим, что люди делятся на тех, кто правит, и тех, кто подчиняется. И это абсолютно разные люди. Прежде всего они разные по складу своего ума и по своему психологическому состоянию. Люди, имеющие власть – сильно отличаются от тех, кто ее не имеет, и психология власти как раз-таки изучает особенности жизни и психики таких людей. Для вас, уважаемые читатели, знание психологии власти может быть полезно тем, что с ее помощью и при желании, вы сможете обрести определенную власть, возможно даже очень большую, это будет зависеть от того, насколько сильно она вас интересует. А также, при необходимости, вы научитесь защищать свои интересы от тех, кто эту власть уже имеет.
Что такое власть
Прежде всего давайте с вами выясним, что такое власть. А то разговоров о власти много, а что это такое понимают далеко не все. В то время как от нашего понимания власти, будет зависеть и наше понимание психологии власти. Власть, друзья – это подчинение. Или еще можно сказать так – это умение и способность подчинять своей воле волю других людей. А с другой стороны, со стороны подчиняющихся чужой воле – это склонность к подчинению. Именно желание и умение одних людей подчинять себе волю других людей и склонность других людей к подчинению – рождают власть. Вот, собственно, и все. Я знаю, что в словарях дается другое определение власти, но если вы повнимательнее присмотритесь к любой власти, то сами увидите, без всяких философских размышлений, что корнем всякой власти является именно подчинение и подчиненность, а затем уже все остальное на эту основу нанизывается. Так что в первую очередь это именно подчинение, а уже затем все остальное, включая те методы, с помощью которых одни люди подчиняют себе других людей, с помощью которых один человек подчиняет себе другого человека. Если не будет подчинения – не будет и власти. Обязательно запомните эту железную истину. Нет подчинения – нет власти!
Но подчинение есть, поэтому есть и власть. Люди так устроены, что не могут не властвовать и не подчиняться. Ведь от природы человек склонен к тому, чтобы властвовать и повелевать над кем-то, и одновременно к тому, чтобы кому-то подчиняться. За эти способности у нас отвечает иерархический инстинкт. И в зависимости от того, в каких условиях живет человек и как он воспитывается – в нем развивается либо господин и лидер, либо слуга и раб. Если вам не нравится слово раб – его можно заменить словом подчиненный. Таким образом, в нас развивается именно та личность – которая по мнению природы идеальным образом вписывается в окружающую среду. То есть, в нас активизируются именно те инстинкты, которые наилучшим образом способствуют нашему выживанию. Ведь основная задача любого живого существа – выжить. Поэтому от того, каким будет окружение человека, зависит то, какие именно качества в нем будут развиваться. Если человека все время подавлять, унижать, оскорблять, ругать, наказывать, а также применять к нему физическую силу, заставляя его таким образом подчиняться, тогда в нем начнет преобладать рабский инстинкт или инстинкт подчинения – как вам больше нравится, который будет побуждать этого человека к подчинению, к служению другим людям, к преклонению перед ними и к страху перед более сильными личностями. Другими словами – насилие и принуждение, пусть даже легитимное – это низкокачественная форма власти. Ведь из униженного, подавленного, лишенного всякого чувства собственного достоинства человека – получается плохой работник, плохой воин, плохая опора для власти. Со временем такой человек становится абсолютно пассивным, безразличным ко всему, посредственным и начинает деградировать. Если же вселять в человека уверенность и позволять ему чувствовать себя значимым, сильным, особенным, не говоря уже о предоставлении ему возможности управлять другими людьми, тогда в нем будет развиваться инстинкт доминирования, инстинкт власти, инстинкт лидера, вожака. Вот так мы и получаем лидеров и вожаков с одной стороны и слуг и подчиненных с другой. Так что сами видите, в чем отличие инстинкта власти от инстинкта подчинения.
Инструменты власти
Теперь давайте поговорим о тех инструментах, которые позволяют прийти к власти и удерживать ее, а также о тех качествах, которыми необходимо обладать, чтобы пользоваться этими инструментами. Физическая сила – это самый примитивный инструмент власти, но не самый эффективный. С помощью физической силы можно заставить людей подчиняться твоей воле, но это подчинение не будет достаточно эффективным и стабильным. Когда людей силой заставляют что-то делать, чего они делать не хотят – люди или сопротивляются, или превращаются в пассивных, подавленных, безвольных, безынициативных, равнодушных, склонных к деградации и как правило деградирующих и умственно, и физически существ. Конечно, применять физическую силу для того, чтобы удерживать власть и поддерживать порядок в обществе, коллективе, семье, нужно, но это следует делать очень грамотно, чтобы любое насилие, любое применение физической силы выглядело справедливым и легитимным. Без справедливости физическая сила становится началом конца для того, кто ее применяет. Потому что когда люди консолидировано начинают противостоять агрессору, несправедливость которого сплачивает людей для борьбы с ним, то каким бы сильным он не был, неважно, идет ли речь о каком-то человеке, группе людей или целом государстве – в конечном счете он, они, оно проиграет. А если и не проиграет, если, скажем, государству удастся подавить своих граждан силой, чтобы заставить их подчиняться исключительно из-за страха, тогда эти граждане начнут деградировать и озлобляться, и опереться на них в сложный момент государство не сможет. Так что не все так просто в этой жизни, одной только силой в ней все проблемы и задачи не решишь. Потому что люди нуждаются не только в кнуте, но и в прянике. Вообще, если бы с помощью насилия можно было решить все проблемы и задачи, мы бы до сих пор имели рабство [примитивную ее форму], как самую эффективную модель устройства общества и все свои вопросы решали бы исключительно с помощью силы, не заботясь о ее легитимности и правомерности. Но даже на примере воспитания детей мы видим – что с помощью физической силы, с помощью насилия, с помощью наказания, с помощью кнута, многого не добьешься. Обязательно должны быть еще и пряники, то есть, поощрения, чтобы власть была действительно сильной и устойчивой.
Поощрения, подарки, вознаграждения, карьерный рост, похвала, слава – это как раз тот пряник, который необходим для удержания власти. Людям надо что-то давать, их нужно прикармливать, делая их зависимыми от себя, тогда они сами захотят тебе подчиняться. Поэтому пряник является очень сильным инструментом власти, и часто он оказывается намного эффективнее физической силы, кнута. Лишь бы эти пряники были у того, кто имеет власть, и не только в виде идей, но и реальных материальных благ. Одними идеями сыт не будешь, какими бы замечательными они не были. Так что как показывает исторический опыт – мотивировать людей пряниками выгоднее, нежели кнутом, поскольку производительность труда выше именно у тех подчиненных, которые мотивированы материальной выгодой, а не страхом. Хотя должно быть и то, и другое. У людей всегда должен быть выбор между страхом и удовольствием. Бывают и исключения, когда некоторые люди могут что-то делать исключительно из-под палки, тогда только грубая физическая сила или страх перед ее применением – вынуждает их кому-то или чему-то подчиняться. Здесь все зависит от менталитета человека. Но повторюсь, у людей должен быть выбор между выгодой и страхом, между удовольствием и болью, тогда ими будет легче управлять. Так что и одними пряниками не обойтись, иначе люди и за очень большую награду откажутся подчиняться. А без подчинения, как вы помните, нет и власти. Поэтому с одной стороны, должно быть строгое, а в зависимости от ситуации и очень суровое наказание за неповиновение, а с другой, солидное поощрение за послушание. Умный лидер это понимает и умело использует оба инструмента власти, для мотивации своих подчиненных. Всего должно быть в меру. Безнаказанность порождает вседозволенность, а та в свою очередь беспредел и анархию. А отсутствие поощрения и похвалы делает людей ленивыми и равнодушными ко всему, чем они занимаются. Так что надо умело манипулировать кнутом и пряником, чтобы сохранять и приумножать свою власть над другими людьми.
Следующий инструмент власти – это информация. Очень важный, надо заметить, инструмент. Кто владеет информацией, тот владеет миром, как сказал Натан Ротшильд или Уинстон Черчилль. Но и без слов этих великих людей, я уверен, многие знают о том, что информация, знания, дают силу. Это действительно так, это правда. Но это не вся правда. Это только одна из сторон медали власти и могущества, связанная с информацией. Есть и другая, о ней я напишу ниже. Пока же давайте выясним, как именно информация и знания помогают обрести силу и власть. А делают они это очень просто – качественная информация и полезные знания помогают нам делать правильный выбор и повышают эффективность наших решений и действий. Вы ведь знаете о том, что вся наша жизнь – это постоянный выбор в пользу чего-то и в ущерб чему-то? Мы каждый день делаем выбор, большой и маленький. Мы решаем, как поступить в той или иной ситуации, что нам купить, куда пойти, с кем встретиться, кого проигнорировать, на что потратить свое время и силы, и так далее и так далее. Мы, словно находясь в лабиринте – постоянно выбираем, куда нам двигаться, стараясь не попасть в тупик. Это как в русских сказках, когда надо выбирать, куда пойти – прямо, налево, направо. И у каждого решения, у каждого направления есть свои последствия, есть своя цена. При всем при этом, мы часто даже отдаленно не представляем себе, куда наш выбор может нас завести, какую цену нам придется заплатить за то или иное свое решение.
Так вот, сила информации заключается как раз в том, что она проясняет для нас этот вопрос. Информация, которую мы получаем, она как пророк – показывает нам, к чему мы можем прийти, если будем поступать тем или иным образом. Она указывает нам на алгоритм [последовательность действий], с помощью которого мы можем к чему-то прийти или чего-то избежать. Это как пользоваться инструкцией к жизни – чем больше ты знаешь, благодаря качественной информации и богатому личному опыту, тем более разумными и правильными будут твои решения и действия. Хотите вы, допустим, заработать много денег – нужная информация поможет вам это сделать. Она подскажет вам, какие действия необходимо предпринять и в какой последовательности, чтобы при минимуме усилий, с высокой степенью вероятности получить максимальный положительный результат. Неплохо, согласитесь. Но это при условии, что информация, которую вы получаете, является качественной, достоверной, своевременной, и вы при этом умеете ею пользоваться. А качественную информацию добыть не так уж и просто. Поэтому нужно уметь ее находить, отбирать и анализировать. Ведь информация бывает полезной и вредной. Полезную информацию нужно собирать, выстраивая из нее целостную картину мира, а от вредной необходимо избавляться, чтобы не отравлять ею свой ум.
Кстати, для власти, важна не только и даже не столько информация о деньгах, сколько информация о людях. Деньги без людей ничто, и власти никакой без людей быть не может, потому что в таком случае не над кем будет властвовать, некем будет управлять. Поэтому, друзья, деньги, если вы этого не знаете, этим миром не правят – им правят те, кто знает, как с помощью денег управлять людьми. Деньги никому не подчиняются – это люди подчиняются другим людям, в том числе и за деньги. И когда вы знаете, как влиять на людей, как ими управлять, как ими манипулировать, как их организовывать, как заставлять их чего-то хотеть и чего-то бояться, как подчинять их своей воле – вы обретаете над ними власть. А деньги можно придумать – это не сложная задача. Бумаги с цифрами вам сколько угодно напечатают – важно убедить и заставить вас работать за эту бумагу, подчиняться ей. И для этого также задействуется такой инструмент, как информация, с помощью которой людям внушают ценность денег. А тех, кто не соглашается их ценить – наказывают. Так что когда сила информации не срабатывает – применяют физическую силу.
Вторая, более важная сторона власти, связанная с информацией – это дезинформация. Вот что действительно позволяло и позволяет управлять людьми и иметь над ними власть. Нам говорят, что главное сегодня – это уметь собирать информацию, оценивать ее, анализировать, а затем грамотно ее использовать. Это действительно важно уметь делать, но это не главное, что нужно для того, чтобы иметь преимущество над другими людьми в современном мире. Гораздо важнее – создавать информацию и умело внедрять ее в общество, с целью манипулирования им. А поскольку качественную и полезную для других людей информацию распространять невыгодно, тем, кому нужна власть и тем, кто уже ее имеет, то вместо этого эти люди активно распространяют в обществе дезинформацию, тем самым побуждая людей делать неправильный выбор и принимать ошибочные решения. Борьба за власть – это война. А война – это, как писал Сунь-цзы – путь обмана. Поэтому без обмана войну не выиграть. А люди, как мы с вами знаем, воют друг с другом в течение всей своей истории. Они воюют за ресурсы, за власть, за возможность подчинять себе других, а самим никому не подчиняться. Сегодня, правда, война сменилась конкуренцией, когда все со всеми конкурируют за большой кусок пирога, за место под солнцем, за власть, за ресурсы. И для этого активно используется дезинформация – самое сильное оружие на любой войне. Войны, они ведь тоже, как видите, никуда не ушли. Они как были, так и есть. Только в основном они локальные. Глобальные войны вести сегодня не выгодно, особенно с теми странами, которые обладают оружием массового поражения.
Таким образом, друзья, именно обман, ложь – вот что действительно важно, вот что дает силу, вот что позволяет обрести власть. Информация, знания – тоже важны, но ложь важнее. Вернее, важнее – умение лгать, дезинформировать, сбивать с толку, манипулировать обществом с помощью информационных ресурсов, умение дезинформировать врага. Тот, кто умеет лгать, красиво лгать – всегда будет иметь преимущество перед тем, кто этого делать не умеет. И можно с абсолютной уверенностью утверждать, что психология власти неразрывно связана с ложью. Поэтому многие авторитетные личности лгут, политики лгут, причем постоянно. Причем, многие известные личности не только не стесняются намеренно вводить людей в заблуждение, но даже не скрывают этого. Почему? Потому что с них никто не спрашивает за ложь. Потому что им все равно верят, несмотря на то, что они регулярно лгут. Потому что люди действуют, руководствуясь словами авторитетных лжецов, даже будучи неоднократно ими обманутыми. Подчинение, смирение, поддержка – вот что позволяет власти существовать и укрепляться, в том числе и за счет дезинформации. Пока люди хотят быть обманутыми – их будут обманывать. А о том, почему люди хотят быть обманутыми, мы с вами поговорим в другой раз.
Следующий инструмент власти – это ресурсы. Те самые, без которых мы не можем обойтись. Ресурсы — это очень важная для власти опора, без нее невозможно подчинить себе волю других людей. Собственно говоря, ради в том числе и ресурсов люди стремятся к власти, и поэтому совершенно неудивительно, что обретя эту самую власть – они берут под контроль все наиболее значимые ресурсы, чтобы не только обеспечить себя всем необходимым, но и усилить с их помощью свою власть. Те же средства массовой информации, финансовые и силовые структуры – это все очень ценные для власти ресурсы, это рычаги управления обществом. Для отдельно взятого человека эти ресурсы также ценны, ибо информация, деньги и физическая сила, а также сила оружия – это все то, с помощью чего он может подчинять себе волю других людей. При этом важно понимать, что ресурсов много быть не может – к их увеличению следует стремиться постоянно. Иначе другие люди это сделают. Из этого следует, что психология власти – это хищническая психология, поэтому имея власть – человек никогда не насытится тем, что имеет, и будет постоянно стремиться к обретению все большего количества ресурсов и приумножению с их помощью своей власти. Начиная со средств массовой информации и заканчивая важными для каждого человека жизненно важными ресурсами, такими как продовольствие, кров, лекарства и прочее – все это власть берет под свой контроль. Всевозможные удовольствия также можно причислить к ресурсам, которыми стремится управлять и как правило управляет власть, чтобы замкнуть на себе все аспекты человеческой жизни. Таким образом власть ставит от себя в зависимость тех, кем она управляет и благодаря кому имеет эту самую власть. Когда в тебе нуждаются, когда тебя одновременно любят, боятся и уважают – тебе будут подчиняться. И особенно важно для власти сделать так, чтобы ее не кем было заменить. В действительности заменить можно многих людей, но те, кто благодаря своей хитрости, силе, коварству, лжи приходит к власти, разумеется, будет внушать всем свою исключительность и незаменимость. Поэтому умение красиво лгать здесь опять-таки крайне полезно.
Полезно использовать ложь и для красивых обещаний. Это тоже очень сильный инструмент власти, с которым должен уметь грамотно обращаться каждый амбициозный человек, желающий подчинить себе волю других людей. Обещания – это умение проецировать красивое будущее, к которому придут люди под руководством того, кто им его обещает. Вот почему политики так много и так часто обещают много всего хорошего, при этом, как правило, не называя конкретных сроков, когда это хорошее наступит. Ведь дело не в том, чтобы сдержать обещание, хотя частично и это нужно делать, чтобы поддерживать огонь в глазах людей, а в том, чтобы постоянно говорить о светлом будущем, на фоне которого меркнет невзрачное настоящее – гипнотизируя таким образом людей. К тому же, если даже выполнить все обещания и тем самым подтвердить делами свои слова – люди все равно не успокоятся, и возможно даже спасибо не скажут, они просто захотят большего. Они будут требовать большего, забыв обо всем том, что у них уже есть. Помните, как в сказке Александра Сергеевича Пушкина “О рыбаке и рыбке” старуха себя вела, помните, что она говорила: «Не хочу быть вольную царицей, хочу быть владычицей морскою!» Вот так говорит подавляющее большинство людей. В смысле – все хотят большего. Поэтому каждый, кто хочет обрести власть, должен не столько слово свое держать, сколько красиво говорить и обещать, обещать, обещать. Частично свои обещания нужно исполнять, чтобы, как я уже сказал, подогревать в людях надежду на лучшее будущее, чтобы они видели, что обещания исполняются, чтобы у них складывалась иллюзия того, что те, кому отдали власть над собой – действительно заслуживают того, чтобы ими управлять. Так людям проще подчиняться, они чувствуют, что это справедливо – подчиняться тем, кто делает их жизнь лучше.
Тут еще очень важно понимать то, что людям необходимо обещать именно то, в чем они, во всяком случае большинство из них, действительно нуждаются, а также то, чего они хотят. У всех людей свои убеждения, в чем-то они совпадают, в чем-то расходятся, но независимо от того, какие они – их необходимо учитывать. Обычно, если люди в чем-то убеждены, особенно с детства, когда та или иная информация производила на них очень сильное впечатление, а критическое мышление не было достаточно развитым, чтобы эту информацию грамотно анализировать и поэтому они верили во все, что им говорят, то их практически невозможно переубедить. Это парадокс человеческой природы – люди могут носить в себе чужие знания, чужие идеи, чужие убеждения, считая их при этом своими и защищая их, даже если они неверные и даже если они вредят людям. Я считаю, в этом отчасти виновата лень – ведь отказавшись от старых, неверных убеждений, нужно не только ущемить свое Эго, показав ему, что все это время ты заблуждался, но еще и новые убеждения сформировать, чтобы заполнить пустоту, а для этого требуется время и силы. Поэтому многим людям проще оставаться при своем мнении, не обращая внимания на его ошибочность, а порой и вредность для них же самих. А раз так, то для человека, желающего обрести власть над людьми целесообразнее принципиально не менять их картину мира, а лишь раскрашивать ее своими красивыми сказками. Это намного проще, чем переубеждать людей, а в некоторых случаях и намного выгоднее. Может, конечно, это и неправильно – потакать заблуждениям других людей, которые им вредят, но для достижения власти все средства хороши. Поэтому у тех, кто стремится к власти, совесть и мораль напрочь отсутствуют.
Следующий, достаточно старый и очень мощный инструмент власти – это вера. С помощью веры, сами знаете, можно управлять миллионами людей, в том числе и достаточно образованными. Просто одни люди верят в одно, другие в другое. Одни верят в Бога, другие в него не верят, а значит, верят в то, что его нет, даже не пытаясь понять, что такое Бог. Кто-то верит в непроверенные научные данные, кто-то в искаженную или вовсе придуманную историю, а кто-то в инопланетян, которых никогда не видел. Неважно, во что верит человек, важно то, что он действует исходя из своей веры. А это говорит о том, что если умело использовать веру человека для внушения ему определенных убеждений, не противоречащих, а наоборот, дополняющих его веру, то он будет действовать исходя из них, то есть, будет подчиняться им. А подчиняясь чьим-то, например, вашим убеждениям, человек подчиняется вам. Следовательно, вы имеете над ним власть. При этом, повторюсь, не имеет значения, во что верит человек, лишь бы он верил, не проверял, не искал, не думал и не размышлял, а просто верил. Ведь вера сама по себе слепа – она важна для нашей жизни, более того, она неизбежна – мы всегда будем во что-то верить, даже не желая этого, но тем не менее вера слепа. Поэтому веря во что-то или в кого-то – мы всегда рискуем. И это неизбежный риск. Всего знать невозможно, как невозможно и все проверить, поэтому приходится во что-то и кому-то верить. И этим умело пользуются те, кто использует веру для того, чтобы подчинять себе волю других людей, то есть, для обретения власти.
Как прийти к власти
Говоря о том, как прийти к власти, следует хорошенько осмыслить все то, что написано выше. Ведь те инструменты власти, которые я описал – сами по себе указывают на то, каким должен быть человек и что ему нужно уметь делать, чтобы иметь над кем-то власть. И это далеко не все инструменты, которые существуют, их намного больше. Мною были описаны только самые важные из них. Так вот, теперь представьте себе, какую надо иметь психологию, чтобы всеми этими инструментами умело пользоваться. Ни знания, ни умения для этого нужны – эти вещи любой может при желании получить, нужна и важна именно психология – которую в себе необходимо развивать. Получить эту психологию в готовом виде, с помощью других людей, как это бывает со знаниями, которые мы друг другу передаем, вы не сможете. Вы можете только развить ее в себе, с помощью специальной работы над собой. Понятно, что это должна быть нестандартная психология, не такая, как у большинства людей. Ну, собственно, поэтому и власть имеют не все, особенно большую. Можно сказать, что для того, чтобы прийти к власти, необходимо быть бесчувственным, циничным, хладнокровным, бессовестным и временами безжалостным человеком, умеющим перешагивать через людей для достижения своих целей. И я совру, если скажу, что это не так. Но можно также сказать и о том, что для обретения власти необходимо быть расчётливым, практичным, смелым, организованными, целеустремленным, дисциплинированным, ответственным, амбициозным и максимально адекватным человеком, понимающим, в каком мире мы все живем и какие законы в нем действуют, как природные, так и социальные. И можно также сказать, что такой человек должен уметь и заинтересовывать, и запугивать людей, чтобы вынуждать их подчиняться ему и иметь над ними власть. Такой подход к психологии власти мне кажется более объективным. Хотя, на самом деле, никакой оценки власти, как таковой и способам ее достижения, я считаю, быть не может, ибо подобные вещи целесообразнее изучать, а не оценивать. В конце концов, если что-то в этом мире устроено так, а не иначе, если, скажем, власть требует от человека некоторых качеств, в том числе и таких, которые большинством людей воспринимаются негативно, то есть вероятность, что именно так и должно быть. Мы, конечно, можем и, пожалуй, должны менять некоторые правила жизни для ее улучшения, но и существующие законы природы игнорировать не стоит. Ведь от нашего к ним отношения они не изменятся.
Таким образом – тщеславие и честолюбие, жадность и агрессивность, хитрость и коварство, расчетливость и хладнокровность, амбициозность и целеустремленность, смелость и стойкость, самоуверенность и самодисциплина, а также умение жертвовать малым ради достижение большего и умение рисковать – все это те качества, которыми должен обладать человек, чтобы – прийти к власти, иметь власть, удерживать власть. Не стоит забывать и про ответственность, которая присуща сильным лидерам, настоящим вожакам, готовым и умеющим нести ее за тех, над кем они властвуют. Из этого следует, что психология власти – это психология агрессора, хищника, охотника, доминанта, сильного лидера и ответственного вожака. Не всегда эти черты личности идеальным образом сочетаются у стремящихся к власти и имеющих ее людей. Поэтому и качество власти бывает разным. Тем не менее, даже частичное обладание нужными для обретения власти чертами характера и складом ума позволяет ее обрести. У психологии власти есть и негативные стороны, и позитивные. Но независимо от нашего к ней отношения, мы должны ее понимать, принимать и если нам это необходимо, если мы хотим обладать хоть какой-то властью, то и развивать ее в себе. И помните, что перед тем как обрести власть над людьми – вам необходимо обрести ее над самим собой!
Андрей Десницкий
«Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению» – эта цитата из Послания апостола Павла к Римлянам (13:1-2) и некоторые другие, подобные ей, стали очень популярны в декабре минувшего года. Вывод из них делается вполне однозначный: христианину недопустимо хоть в чем-то противодействовать или даже возражать законным властям своей страны, например, выходить на митинги. Но, с другой стороны, разве не бывает так, что существующие власти требуют от христианина чего-то, противного его совести? В истории мы находим немало таких примеров.
Раннехристианские мученики были официально преследуемы за государственные преступления: они отказывались приносить жертву богам, в том числе и императору. Им никто не запрещал верить в Христа, даже не заставлял их всерьез верить в Юпитера или Зевса, надо было только поучаствовать в обязательном для всех подданных империи культе, хотя бы чисто символически. Они шли на смерть, не желая лицемерить.
А новомученики в нашей стране? Они тоже уклонялись от исполнения всяких декретов Совнаркома, отменявших христианство на территории Республики Советов. И в этом нет ничего нового, в Новом Завете прежде Послания к Римлянам идут Деяния Апостолов, и вот какой ответ апостолы дали Синедриону, вполне законному органу власти, на требование прекратить свою проповедь: «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (5:29).
Тогда, может быть, принцип тут такой: полностью подчиняться любому повелению властей кроме тех случаев, когда они требуют лично от тебя чего-то противного вере и Божьей воле?
Но раскроем Евангелие, оно идет в самом начале Нового Завета, и первым упомянут в нем … Все помнят, что он был казнен царем Иродом, но за что именно? За то, что обличал его нечестивый брак: Ирод увел жену у собственного брата. Зачем Иоанн вмешался в это частное дело, ведь царь ничего от него не требовал, и, более того, «Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берёг его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его» (от Марка 6:20). Не лучше ли было использовать это расположение, чтобы повлиять и на самого царя, а через него – на жизнь во всей стране? Зачем было идти на принцип, обострять отношения, да так, что дело кончилось казнью? Может быть, Иоанн Креститель был религиозным экстремистом?
Но давайте посмотрим на историю Византии, где существовала или, по крайней мере, провозглашалась «симфония властей», светской и духовной. Впервые ее идеал был выражен в введении к 6-й новелле Юстиниана (IV век):
«Величайшие дары Божии, данные людям высшим человеколюбием – это священство и царство. Первое служит делам Божеским, второе заботится о делах человеческих. Оба происходят из одного источника и украшают человеческую жизнь. Поэтому, если первое поистине беспорочно и украшено верностью Богу, а второе украшено правильным и порядочным государственным строем, между ними будет доброе согласие».
Обратим внимание на условие: священство должно быть беспорочно, а царство – правильно и упорядочено, иначе никакого согласия быть не может.
В византийской истории бывало между двумя этими властями согласие, но бывало и иное. Как ласково и благожелательно приняла в Константинополе императорская чета, Аркадий и Евдоксия, знаменитого проповедника, и с каким жаром обрушил он на их головы свои проповеди! А когда его просили уняться, когда грозили ему карами, ответил он прямо с амвона: «Вновь Иродиада беснуется, вновь возмущается, вновь пляшет, вновь требует главы Иоанна на блюде». Это напрямую сказано об императрице.
И по какому, интересно, поводу обострился конфликт? Да по самому ничтожному: серебряную статую императрицы установили на ипподроме, чтобы потешить матушку-государыню, воздавая ей почести.
И это далеко не единственный пример… Вот император Лев VI, нарушив церковные обычаи и гражданский закон, изданный его отцом Василием I, вступил в четвертый брак. Как и в случае с Иродом, и с Евдоксией – казалось бы, его частное дело. Но когда император во главе торжественной процессии на Рождество 906 г. отправился в собор Святой Софии, патриарх Николай Мистик захлопнул перед ним двери храма и при всем народе обличил его грех.
Еще один подобный эпизод связан с именем Михаила Палеолога, ослепившего в 1261 г. своего формального соправителя и единственного законного наследника престола Иоанна IV, тогда еще ребенка. Этот было не только зверством, но и клятвопреступлением, ведь прежде Михаил поклялся не причинять вреда мальчику-наследнику. Церковь не могла согласиться с таким поступком; император, не желая принимать обличений, после долгих споров низложил сперва законного патриарха Арсения (1265 г.), потом и собственного ставленника Германия (1266 г.), но все же в 1267 г. ему пришлось публично каяться в своем грехе перед третьим патриархом, Иосифом.
Откуда такая неуступчивость и принципиальность? Ну что стоило промолчать, да еще и оправдать свое молчание цитатой из апостола… И как вообще совместить эти протесты с той самой цитатой? Как же спорить с властью, если она от Бога?
Тот же святитель Иоанн Златоуст вполне ясно разрешил эти недоумения в своем комментарии на это Послание:
«Неужели всякий начальник поставлен от Бога? Не то говорю я, отвечает апостол. У меня теперь идет речь не о каждом начальнике в отдельности, но о самой власти. Существование властей, при чем одни начальствуют, а другие подчиняются, и то обстоятельство, что все происходит не случайно и произвольно, так чтобы народы носились туда и сюда, подобно волнам, – все это я называю делом Божьей Премудрости».
Иными словами, христиане не призваны поддерживать любую наличную власть во всех ее действиях, они обязаны уважать ее законные требования, и только. А как же соотнести этот самый установленный Богом принцип власти, как его трактует Златоуст, с конкретным государственным устройством, явно несовершенным, и с конкретными правителями, явно небезгрешными. Что же, сказать, что нам важен лишь общий принцип, а люди и учреждения нам безразличны?
Вовсе нет. Иоанн Креститель, Иоанн Златоуст, Николай Мистик и многие другие обличали властителей именно потому, что те были им небезразличны. Заметим, что они при этом не устраивали дворцовых переворотов или революций.
Точно так же и в России , но отказался явно поддержать Белое движение: гражданская война не может получить христианского благословения.
Точно так же апостолы не пытались свергнуть Синедрион, а мученики не поднимали восстания против римского владычества. Их оружием было слово, а не меч.
Формы государственного устройства переменчивы, и в самих этих переменах мы видим проявление Божьей воли. Церковь свидетельствует об этом в Рождественской стихире монахини-поэтессы Кассии:
«Августу единоначальствующу на земли, многоначалие человеков преста; и Тебе вочеловечшуся от Чистыя, многобожие идолов упразднися. Под единым царством мирским гради быша, и во едино владычество Божества языцы вероваша. Написашася людие повелением кесаревым, написахомся вернии именем Божества, Тебе вочеловечшагося Бога нашего. Велия Твоя милость, Господи, слава Тебе».
Действительно, христианская проповедь смогла распространиться по всему Средиземноморью только потому, что это была территория единого государства с развитой инфраструктурой. Если бы вместо Рима на этой территории сохранялось множество мелких царств, воюющих друг с другом, сделать это было бы намного труднее. Сам апостол Павел попал в Рим, воспользовавшись своим правом римского гражданина просить суда у императора – он, кстати, не колеблясь, напоминал власти о своих законных правах, когда это помогало делу проповеди.
Несомненно, была Божья рука и в том византийском государственном устройстве, которое мы сегодня связываем с понятием симфонии, была она и в том, что это устройство прекратилось. И революции, и гонения, и бедствия – они тоже происходят не без Божьей воли, хотя здесь мы скорее привыкли говорить о «попущении»: Бог позволил свершиться злу, которое замыслили люди. Трудно не увидеть волю Божью и в том, что сегодня наша страна, как и большинство ее соседей, живет по демократической конституции, нравится нам это или нет.
Каков же общий христианский принцип отношения к власти? Если она противится христианству, христиане должны оставаться собой, исполняя ее требования в той части, которая не противоречит их христианской совести. Зло и насилие побеждается добром, а не ответным насилием, учил в Нагорной проповеди Христос. Это трудно исполнить, но вполне легко понять.
А вот как быть в тех случаях, когда власть считает себя христианской или хотя бы сочувствует христианству? Сотрудничать с ней, но неукоснительно напоминать ей о законах, если она их нарушает, даже там, где это не затрагивает лично нас.
Что нам, казалось бы, до незаконных браков царя Ирода или императора Льва, не лучше ли промолчать в таких случаях? Но ведь самую резкую отповедь Христа в Евангелии получало религиозное лицемерие: живешь в свое удовольствие, но делаешь вид, что соблюдаешь все законы. Так что поступать по принципу «нас не трогают, вот и мы не высовываемся», конечно, можно, только в этом нет ничего от апостольской заповеди. Точно так же не имеет отношения к христианству и революционный пафос «весь мир насилья разрушить, а затем» построить мир еще более жуткого насилья.
Мирно, но твердо напоминать властителям о тех нормах и законах, которые они на словах сами признают для себя, но не спешат на деле исполнять – вот это вполне по-христиански.
Еще с тех пор, как я прочитала Аристотеля, меня занимает вопрос, почему самую, хм, прогрессивную форму правления называют "демократией", если Аристотель считал ее "неправильной" и отклонением. Вот выдержки из первоисточника:
«...Когда один человек, или немногие, или большинство правят, руководясь общественной пользой, естественно, такие виды государственного устройства являются правильными, а те, при которых имеются в виду выгоды либо одного лица, либо немногих, либо большинства, являются отклонениями.
Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью; власть немногих, но более, чем одного – аристократией..., а когда ради общей пользы правит большинство... – полития.
Отклонения от указанных устройств следующие: от царской власти – тирания, от аристократии – олигархия, от политии – демократия. Тирания – монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдет выгоды состоятельных граждан; демократия – выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них в виду не имеет.
[Возможно, изначально люди управлялись царями, потому что трудно было найти людей, отличавшихся высокими нравственными качествами, а когда нашлось много таких людей, они образовали политию.]
Когда же, поддаваясь нравственной порче, они стали обогащаться за счет общественного достояния, из политии естественным образом получались олигархии, ведь люди стали почитать богатство. Из олигархий же сначала возникли тирании, а затем из тираний – демократии: низменная страсть корыстолюбивых правителей, постоянно побуждавшая их уменьшать свое число, повела к усилению народной массы, так что последняя обрушилась на них и установила демократию. А так как государства увеличились, то, пожалуй, теперь уже нелегко возникнуть другому государственному устройству, помимо демократии.
При создании большей части видов государственного устройства царило общее согласии насчет того, что они опираются на право и предполагают относительное равенство; но в понимании этого равенства допускалась ошибка, на что ранее и было указано. Так, демократическое устройство возникло на основе того мнения, что равенство в каком-нибудь отношении означает и равенство вообще: из того положения, что все в одинаковой степени люди свободнорожденные, заключают и об их равенстве вообще. Олигархический строй возник на основе того предположения, что неравенство в одном отношении обуславливает и неравенство вообще: раз существует имущественное неравенство, то из него вытекает и неравенство вообще. Опираясь на представление о равенстве, в демократиях все и притязают на полное равноправие; в олигархиях же на основе представления о неравенстве стремятся захватить больше прав, поскольку в обладании бОльшим и заключается неравенство.
По этой причине и те и другие [граждане], исходя из своих предпосылок, раз они не получают своей доли в государственном управлении, поднимают мятеж.»
А вот современное определение демократии:
Democracy requires government by officials who are accountable and removable by majority of people in jurisdiction, together with protection for individuals and minority rights. Цитата из Foreign Affaires, July/August 2001
("Демократия подразумевает правление официальными лицами, которые подотчетны и могут быть смещены большинством граждан (не знаю, куда относится in jurisdiction) вместе с защитой прав отдельных лиц и меньшинства.")
Существенная разница.